Империя, которую мы потеряли. Книга 1 - [24]

Дума в пику столыпинским законам — предлагала отчуждение помещичьих земель, полное или частичное. Но с учетом того что мы теперь знаем — это привело бы лишь к увеличению потребления алкоголя на селе.

Столыпинские реформы часть деревни встретила враждебно, особенно конфликтогенными оказались выделения отрубов — их временно прекратили уже в воюющей России в 1915 году. Крестьяне писали, что выделение земли отдельным домохозяевам как бы обездоливает не только нынешние, но и будущие поколения. Самое страшное — они были искренни в своем неприятии реформы. Живя в состоянии зависимости от схода, они не чувствовали унижения, завися от равных, и не представляли, что может быть как то иначе. Представили уже их дети, тридцать лет спустя, в колхозе, работая за трудодни…

Итожим. В 1861 году — в России была допущена грубейшая ошибка, которая потом ох как сильно сказалась на будущем. Вместо того чтобы освободить крестьян полностью сразу или чуть позже, их, только освободив от власти помещиков, тут же закабалили властью общины.

Я прекрасно понимаю, почему так было сделано. В противном случае перед государством стояли бы вызовы совсем иного порядка — надо было бы строить современную налоговую систему, нанимать больше чиновников, делать так чтобы правовая система работала и на деревне тоже, не подменяясь неписанным обычаем и решением полупьяного схода. Пришлось бы иметь дело с каждым конкретным крестьянином — как личностью, и как домохозяином. Но это надо было делать! Не решив этих проблем, и получив в итоге голод 1891 года — власть приняла еще более худшее решение. Так как деньги у неё были — она стала строить иждивенческое государство, покупая лояльность огромной крестьянской массы то ссудами, то списанием недоимок — короче говоря, она тратила деньги на деревню и во всё большем количестве. Деревня ответила бунтом 1905 года и усиленным пьянством. А компании помощи — превратились в разветвленные коррупционные схемы.

Только Столыпин в 1906 году — рубанул мечом — и одним махом освободил крестьянина, сделав его личностью и позволив жить только своим трудом и своим умом. Но было уже поздно.

Эта история имеет и еще одно, мало различимое следствие. Именно из-за строительства иждивенческого государства — мы вступили в ХХ век слабее, чем могли бы. Это одна из причин, почему мы не смогли выиграть ни Русско-Японскую, ни Первую мировую…

И да. В современной России есть категория людей, которая и до сих пор считает общину чуть ли не раем земным. Ну, благом уж точно. Е. Прудникова к примеру. Цену ее «историческим» изысканиям вы только что узнали.

1.6. Экономическая география

На взгляд автора — а он своего мнения никому не навязывает — одной из глубинных причин произошедшей в 1917 году катастрофы — стал серьезный антагонизм между разными частями страны и разными ее экономическими районами.

Экономическая география Российской империи начала ХХ века — не имела ничего общего с сегодняшней, рожденной в результате великой эвакуации 1941 года. Главными экспортными и наиболее развитыми экономическими районами страны — были северный — дуга, простирающаяся от Гельсингфорса до Варшавы и Южный — включающий в себя современную Украину, земли Дона и частично Кавказа. Москва — не входила ни в один из этих районов.

Северный район — включал в себя Гельсингфорс (Хельсинки), Петроград, Ригу, Либаву (Лиепае), Вильно (Вильнюс), Варшаву. Это была территория с превосходством немцев и немецкого капитала. Она развивалась по тем же законам, по которым сейчас развивается Китай — огромная концентрация производства и максимально быстрый выход на экспортные порты и железные дороги. По сути, этот Северный район и Германия были тем же, чем сейчас являются побережье Китая (во главе с Шанхаем) и США. Петроград был городом-заводом — помимо политической власти, он концентрировал в себе огромные производственные мощности. Совершенно другое значение имела Рига — это была «наша Германия», скопище высокотехнологичных производств, многое из того, что производилось в Риге, больше в России не производилось нигде. Всю Прибалтику контролировали немцы, автохтонные жители были у них на положении рабов — вот откуда, кстати, и родились «латышские стрелки». Дальше было Вильно (Вильнюс) — это был большой, больше чем сейчас многонациональный город, специализировавшийся в основном на торговле сельхозсырьем, в том числе и на экспорт. Через Вильно и порты Балтики — шел основной поток зерна, мяса — и с него же шла основная эмиграция евреев из местечек в Лондон и Нью-Йорк. Достаточно сказать, что был прямой корабельный рейс — Мемель (Клайпеда) — Нью-Йорк. Евреи, дошедшие сюда, продавали свое имущество именно здесь. Наконец, северный район заходил в Польшу — там, в Варшаве и севернее нее немцами был построен мощный экономический район для производства немецких товаров для всей России в обход заградительных пошлин.

Южный район специализировался на сырье: это уголь, сталь, сахар, зерно, текстиль. Это приносило даже больше денег, чем на север, главным экспортным портом была Одесса, по значению она превосходила Киев. Но и там, на юге Украины (которая была и тогда, но об отдельном житии и не помышляла) и России — строился мощный промышленный район. В Запорожье специализировалось на сельскохозяйственной технике, севернее производили паровозы, экскаваторы, горную технику. Нельзя сказать, что это была примитивная промышленность — именно там, в Южном районе еще до войны освоили производство самолетов.