Империя Хунну - [26]
Некоторые дополнительные данные можно получить, основываясь на информации о скотоводстве в Забайкалье. Известно, что бурятская лошадь относилась к лошади монгольского типа. В Забайкалье лошадь использовалась для работы с 4 лет при средней продолжительности жизни около 25 лет. Лошадь могла перевозить груз весом 200–400 кг, под седлом проскакать 50 верст без отдыха, а некоторые — до 120 верст за день[240].
Можно предположить, что хуннская элита использовала кроме обычных для номадов Центральной Азии лошадей монгольского типа знаменитых среднеазиатских скакунов «с кровавым потом» (например, ахалтекинцев). Во всяком случае, на драпировке из 6-го кургана из Ноин-Улы изображены породистые скакуны, отличные по своим экстерьерным признакам от мелких приземистых монгольских лошадок[241].
Крупный рогатый скот хунну также относился к монгольскому типу. Об этом свидетельствуют измерения остеологических материалов из коллекций Иволгинского городища[242]. Его высота в холке была около 110 см, вес около 340–380 кг. Ю.Д. Талько-Грынцевич, определяя остеологические коллекции из могильника Ильмовая падь, предположил, что это помесь домашнего быка (Bos taurus) с яком (Poephagus grunnienis L.)[243].
Сопоставляя эти данные с информацией о современных животных Монголии и Бурятии, нетрудно заметить их сходство. В целом крупный рогатый скот более поздних номадов Забайкалья был хорошо приспособлен к суровым местным условиям. Однако он давал гораздо меньше молока, чем при стойловом содержании животных, и отличался меньшим весом, а также хуже переносил перекочевки на длинные расстояния, чем овцы и козы. Для него характерна весьма низкая скорость передвижения, неэкономное освоение пастбищ, слабо выраженные рефлексы тебеневки и стадности. Для крупного рогатого скота характерен замедленный цикл воспроизводства (беременность 9 месяцев, рождаемость до 75 телят на 100 маток)[244].
На хуннских памятниках также встречались останки овец (Ovis aries)[245]. Овцы не требовали особенного ухода, достаточно быстро воспроизводились, легче, чем другие породы, переносили бескормицу. В отличие от других видов скота они более неприхотливы к пастбищным условиям. Из более чем 600 видов растений, произрастающих в аридных зонах Северного полушария, овцы поедают до 570, тогда как лошади — около 80, а крупный рогатый скот — лишь 55 разновидностей трав[246].
Овцы способны пастись на подножном корме круглый год, пить грязную воду с повышенной минерализацией, а зимой обходиться без воды, поедая снег, легче переносят перекочевки, чем крупный рогатый скот, меньше теряют веса и способны к быстрой нажировке. Овцы являлись для кочевников источником основной молочной и мясной пищи. Баранина считалась по своим вкусовым и питательным качествам лучшим мясом. Из овечьей кожи изготавливался основной ассортимент одежды, а из шерсти катался незаменимый для номадов войлок[247].
Овцы ягнились обычно в апреле или в мае (беременность 5 месяцев). Чтобы это не происходило ранее, скотоводы применяли методы контроля за случкой животных (использование специальных передников, мешочков, щитов из бересты и пр.). Плодовитость овец составляла примерно 105 ягнят на 100 маток. Чтобы приплод был обеспечен достаточным количеством молока и свежей травы, случка овец производилась в январе-феврале[248].
После зимних голодовок овцы гораздо быстрее восстанавливали свой вес и за лето прибавляли почти 40 % массы[249]. Средняя масса монгольских и аборигенных бурятских баранов равнялась 55–65, а овец 40–50 кг[250]. Чистый выход мяса с одной головы равнялся 25–30 кг[251]. Кроме мяса, овцы являлись источником шерсти. Овец стригли, как правило, один раз в год, в конце весны — начале лета. Буряты настригали с одной овцы 2,5 фунта шерсти[252].
Хунну также разводили коз (Сага hircus). Их кости встречаются в могильниках Забайкалья. В Ильмовой пади, например, их около 40 % — самая представительная коллекция из всех видов жертвенных животных[253]. Однако, скорее всего, по аналогии с другими кочевниками Центральной Азии можно предположить, что коз у бурят (как и у других номадов Центральной Азии и Сибири) было в целом немного (5–10 % от общего поголовья стада). Их разведение считалось менее престижным, чем содержание в стаде овец. На этот счет у бурят существовала даже специальная пословица: «Ядапан хун ямаа бариха» («коз держит неимущий»)[254].
Кости верблюда (Camelus bactrianus) встречаются на хуннских памятниках в Забайкалье достаточно редко. Они были обнаружены, в частности, на Иволгинском городище[255]. Находки костей верблюда известны и в Ноин-Уле в Монголии[256], а также подтверждены древнекитайскими письменными источниками[257]. Среди главных достоинств верблюда следует отметить его способность длительное время (до 10 суток) обходиться без воды и пищи, а также умение пить воду с высокой степенью минерализации и поедать виды растительности, непригодные для скармливания другим видам домашних животных. Не менее важными достоинствами верблюда являлись его мощная сила, высокая скорость передвижения (что обусловило его стратегическое значение для североафриканских номадов), большая масса (до 200 кг чистого мяса и около 100 кг сала), длительный лактационный период (до 16 месяцев) и пр. В частности, в прошлом веке у бурят верблюдов содержали главным образом в богатых хозяйствах. Они использовались для перевозки грузов. Под вьюком верблюд способен перевезти до 300 кг, а в санях — до 500 кг со скоростью 7–8 км/ч. Правда, по сравнению с лошадью или волом верблюд более придирчив к дороге (он неустойчив на гололедице или в грязи). Через три часа дороги ему нужно давать время отдохнуть. Для верблюдов также характерно отсутствие рефлекса тебеневки, необходимость больших площадей выпаса, плохое перенесение холодов и сырости, замедленный цикл воспроизводства (половая зрелость 3–4 года, низкая фертильность самок — примерно раз в 2–3 года, длительный период беременности (более года), низкая рождаемость — 35–45 верблюжат на 100 маток. В Забайкалье мясо и молоко верблюдов в пищу не использовались
