Империя. Часть третья - [20]

— Дареш Кан никогда не жалел денег на шпионов, — проворчал Корвин. — И одного у него не отнять: герцог умеет убеждать людей. Он всегда находил слабое место, куда нужно надавить, чтобы очередной болван сделался его марионеткой. Любопытно, что Кан обещал этому Вейну, или как там его зовут? Власть, вероятно… А впрочем, теперь это неважно. Командор, что еще рассказали ваши пленницы? Сейчас нам нужно узнать о Гильдии все, что возможно.

— Они не слишком охотно идут на разговор. Пока что мы воздерживались от жестких методов убеждения. Я счел это неразумным.

— Согласен, — кивнул Роланд. — Это излишне. К тому же, у этих девиц, судя по всему, не меньше причин ненавидеть Теллара Вейна, чем у нас. Конечно, при условии, что они говорят правду.

— Я уверен, что они не лгут, — агент помедлил. — По крайней мере, на сотрудничество двоих мы можем рассчитывать. Сестры Эльвер — Альвис и Вейлис. Третья, Теанаре, тоже воспитывалась в доме командора Эльвера, она старше его дочерей и, видимо, тверже характером. Я пытался заставить Мезенис выдать нам коды доступа к компьютеру ее «Серебряной птицы», но потерпел неудачу. Она предпочла уничтожить собственный корабль. Эту девчонку так легко не запугать. Альвис, впрочем… — задумчиво проговорил Старроу. — Конечно, еще рано судить наверняка, но старшая дочь Эльвера, похоже, вполне, хм, податлива, если выбрать верный путь убеждения. И в одном я уверен: Альвис Эльвер всей душой жаждет отомстить Теллару Вейну. К тому же, у нас ее младшая сестра. Я бы сказал, Альвис — вот с кем стоит работать всерьез. Она — самый перспективный материал.

Роланд задумчиво хмыкнул.

— Ну, что же… Передайте мне все сведения, что вам удалось узнать, командор. Я позабочусь о том, чтобы нашим почетным гостьям выделили надежную охрану, но давайте не будем проявлять больше жестокости, чем необходимо. Позднее я встречусь с ними. Надеюсь, что у них хватит здравого ума, чтобы принять верное решение.

Глава 3

Оглушительно взвыли трубы, и шеренги преторианцев застыли, салютуя Императрице, больше похожие на статуи, чем на живых людей. Шагая между ними, Дамира даже почувствовала некоторую неловкость. Ни намека на движение в идеально ровных рядах, ни единый мускул не дрогнет ни у кого на лице, ни один взгляд не проследит за Императрицей, идущей по ковровой дорожке между шеренгами. Воистину, человеческие фигуры, внезапно обращенные в гранит заклятием чародея из старых сказок. Наемники, которыми Дамира Альвин командовала в прошлой, такой недавней и такой далекой жизни, не морочили себе головы такими вещами, как этикет или строевая подготовка. Разумеется, в Императорской Гвардии на это смотрели совсем иначе.

За Императрицей следовала почетная свита: кое-кто из слуг, секретари, помощники и, разумеется, телохранители. Теодора Аргенис всегда использовала в качестве охраны маллурианцев, но Дамира не была настолько близка с наемниками, чтобы доверить им собственную жизнь. Теодора уже поплатилась за такое доверие, и Дамира не хотела раздражать астренских военных, среди которых никто не питал симпатий к воинам с Маллурии. Ее охранники были из числа дворцовой гвардии и преторианцев. Насколько они достойны доверия? Дамира предпочитала об этом не задумываться.

Мужчина в парадном командорском мундире лихо щелкнул каблуками и вытянулся по струнке, когда Дамира остановилась в нескольких шагах напротив. Он чем-то напоминал Корвина — высокий, стройный, смуглый брюнет с темно-карими глазами. Впрочем, такая внешность была типична для коренных жителей имперской метрополии, особенно среди знати, издавна гордившейся «чистотой крови». А капитан императорского флагманского линкора, разумеется, не мог не происходить из знатной столичной фамилии.

Свита замерла позади. Дамиру раздражала мысль о слугах, таращившихся ей в затылок, но, увы, не только преторианцы вынуждены следовать церемониалу. Владычица всея Империи не может появиться на людях без соответствующего эскорта.

— Ваше Величество, приветствую вас на борту «Астрены»! — отчеканил командор.

— Командор Дален, — ответствовала Дамира с легким кивком.

— Корабль готов, — голос у офицера был воистину «командирский» — звучный, четкий. С таким голосом Райн Дален мог бы преуспеть в столичной гранд-опере, мысленно прокомментировала женщина. Со своей ролью — капитана корабля самой Императрицы — он, безусловно, справлялся достойным образом. Как он покажет себя в бою? Хотя, скорее всего, такой возможности ни «Астрене», ни ее командиру не представится. Времена, когда правители Империи лично возглавляли флот, остались в глубоком прошлом. Собственно, помимо самого Райвела Основателя, в истории Астренской Империи не было по-настоящему непревзойденных Императоров-флотоводцев.

«Астрена» — такое имя всегда носил императорский военный корабль. В честь центрального мира Империи, а также в честь корабля, на котором шел в бой великий Райвел Инерин. Раскрашенная в черно-фиолетовые тона имперского флага, с роскошно отделанными верхними палубами для приема высочайших персон, она не превратилась в прогулочную яхту, оставаясь быстроходным и отменно вооруженным линейным крейсером. Командовал ею не капитан первого ранга, а командор. Формально «Астрена» была флагманом всего флота; приказ Императора непререкаем. Правитель Империи мог своей волей отменить любые решения командующих флотами, мог в любой момент сместить адмирала, которым остался недоволен. Другое дело, что на практике такое происходило редко. Обычно Императоры благоразумно избегали вмешиваться в дела своих военачальников и не пытались командовать через их головы. Дамира тоже не собиралась нарушать устоявшуюся традицию — как ни досадно это признавать, но в космической войне Дегрель, Корвин и прочие адмиралы-преторианцы смыслят гораздо большее нее. И карьера наемницы тут ничем не поможет. Опыт, приобретенный Дамирой за годы командования независимым отрядом на небольшом клипере, бесполезен, когда речь идет о межзвездной войне и управлении армадами в тысячу вымпелов. Это был досадный пробел, который Дамира поклялась себе непременно заполнить, но сейчас она против собственного желания вынуждена была полагаться на опыт астренских командующих. Дамира не любила хоть в чем-то зависеть от других, но не признавать очевидное было бы глупостью — возможно, самоубийственной глупостью. Заняв трон, она лишь убедилась в старой, как мир, истине о том, что «короля играет свита».