Империя алмазов - [3]

Из дома на улице Хэрроухауз Система контролирует примерно девяносто процентов мировой добычи алмазов, по собственному усмотрению снижая или увеличивая производство.

Это гигантский картель, обладающий всеми преимуществами подобной организации. Владея копями в южной и юго-западной Африке, Система получает шестьдесят процентов мировой добычи и с таким залогом могущества перекупает или приобретает по договорам практически все необработанные камни в мире.

У Системы нет конкурентов. За восемьдесят лет ее существования нашлось лишь несколько смельчаков, рискнувших бросить ей вызов. Все они быстро пришли к соглашению с Системой либо были уничтожены и включены в ее структуру. В действительности, никто из алмазных дельцов не стремится сразить или даже поколебать колосса. Гораздо лучше сделать его послушным. Иначе слишком возрастут колебания цен на рынке, упадет спрос и, в конечном счете, прибыль. Так что в глазах торговцев алмазами Система играет первостепенную и весьма героическую роль. Она стабилизирует цены. По крайней мере не дает им снижаться. Кажется, такое положение устраивает всех, даже покупателей ограненных алмазов, желающих вложить в бриллианты капитал или украсить себя драгоценной безделушкой.

Но при всей сложности и труднодоступности Системы метод се работы гениально прост.

Две сотни избранных – алмазных дельцов и оптовых торговцев – десять раз в год получают телеграммы-приглашения. Отказов не бывает, ведь такое приглашение воспринимается как подарок. Попасть в этот список – значит удостоиться финансовой привилегии, которая зачастую передается от отца к сыну.

К приезду торговцев Система по описи подбирает камни и раскладывает их по пакетам. Сколько приглашенных – столько и пакетов. Величину, качество и число алмазов в каждом определяет сама Система, она же проставляет свою цену. Одни пакеты оценены скромно – тысяч в двадцать пять долларов. Другие – в девять миллионов. Все решает Система.

Торговец приезжает на улицу Хэрроухауз, получает пакет и при желании может ознакомиться с содержимым. Такое ознакомление называется «просмотр». Однако большинство покупателей берет пакеты не глядя. И не из слепого доверия, а лишь признавая продиктованные Системой нерушимые правила, которые гласят: покупатель не вправе обсуждать содержимое пакета и его цену: он обязан взять все предложенные ему камни – или ничего. Если покупатель откажется от пакета, его больше не пригласят.

Годовой оборот Системы оценивается примерно в шестьсот миллионов долларов.

В пятницу, первого мая, ровно без пяти минут три шофер черного «даймлера» высадил Чессера перед подъездом дома номер одиннадцать на улице Хэрроухауз.

Чессер подошел к двери и взялся за внушительную медную ручку. Но едва он прикоснулся к ней кончиками пальцев, как дверь открылась, впуская его. Этот обычный порядок застал Чессера врасплох: он думал только о встрече, которая, как ему казалось, будет противостоянием. Он не хотел видеть Беркли – или даже Мичема. Особенно Мичема. Забрать бы пакет и катиться к чертовой матери отсюда. В шесть прилетит Марен.

На пороге Чессера приветствовал человек по фамилии Миллер. Это он всегда с неизменной точностью открывал дверь перед входящим. Крупный мужчина, и, безусловно, силач. Охранник, хотя по одежде этого не скажешь. На нем был черный костюм с черным же галстуком, в котором он смахивал на распорядителя на похоронах. Сколько Чессер помнил, Миллер постоянно дежурил в вестибюле дома номер одиннадцать. Он был добряк, всегда с улыбкой наготове. Но сейчас Чессер внезапно подумал, что к незваному гостю он был бы беспощаден.

Чессер прошел вглубь вестибюля – величественной залы, оканчивающейся такой же ширины лестницей. Он слышал, как отдаются в пустоте его шаги по черно-белому мраморному полу. Он весь, казалось, обратился в слух. Тело сопротивлялось каждому движению. Чессеру хотелось поскорее уйти отсюда. Он сел на скамью – времен королевы Анны, подлинная, – и рядом положил дипломат. До трех оставалось две минуты. Чессер принялся рассматривать большую картину, которая висела на противоположной стене. Прекрасный зимний пейзаж, выписанный мягкими оттенками белого, безмятежный, искрящийся. Чессеру захотелось курить, но он решил потерпеть. На ближайшем столике не было пепельницы. Миллер стоял на своем месте у входа. Они улыбнулись друг другу.

– Там знают, что вы пришли, – ободряюще сказал Миллер.

– Спасибо.

Чессер глядел на часы. Ровно три. Он ждал, что правая дверь вот-вот откроется, но вдруг услышал голоса. По лестнице спускались Мичем и сам сэр Гарольд. Фамилия его была Аппенстейг, но все обращались к нему «сэр Гарольд». Председатель совета директоров, глава Системы.

Между Мичемом и сэром Гарольдом шел приземистый человек с глазами больного базедовой болезнью. Он был одет в серый костюм, скроенный так, чтобы скрыть брюшко. Ноги его выглядели слишком маленькими для массивного тела. Крошечные ноги – как у танцовщика. Явно в дорогих ботинках. Чессер сразу узнал его. Это был Барри Уайтмен, американец, чей пакет тянул не на один миллион. В Соединенных Штатах слово «алмазы» было накрепко связано с его именем, Уайтмен держал в руке шикарный черный дипломат. Наверное, носит в нем банковские чеки. А сейчас там, без сомнения, лежал его пакет.