Империя - [24]

Обе силы – и красные и белые, выбросили лозунги. Поскольку обе силы стремились привлечь на свою сторону как можно больше сторонников, то (особенно сперва) и лозунгов было много, но суть сводилась к двум основным лозунгам, к двум "знамёнам", под которыми собрались противостоящие друг-другу противники, со стороны красных – "интернационализм", со стороны белых – "единая и неделимая Россия". Глядя в прошлое из сегодняшнего дня нельзя не увидеть очевидного – белые не могли не проиграть. Их дело было неправым. Они не хотели того, чего хотел народ, а народ хотел вернуться назад, в Империю. По понятным причинам вернуться в прошлое нельзя, можно лишь в тех или иных формах воспроизвести его в настоящем, и именно такой новой формой, пусть и суррогатной, и был "интернационализм". Интернационализм был единственной наднациональной идеей, единственным наднациональным понятием в том языке, на котором заговорило человечество, а вместе с ним и Россия, в начале ХХ века. Под словами об "интернационализме" угадывалась всё та же основа, неумирающая идея Империи. За словами же о "единой и неделимой" угадывалось нечто совсем иное и отнюдь не "единое".

В каждом политическом течении существует некий недостижимый идеал, свой, так сказать, "Китеж". К действительности он, как правило, отношения не имеет, но тем не менее задаёт общее направление мыслям. В политике "Китеж" – это идеология. Если мы опять воспользуемся языком тогашних лозунгов, то такой крайностью в случае красных было "Совдепия без коммунистов", в случае же белых – "керенщина без Керенского". Это то, за что воевали и умирали тогдашние русские люди. Если свести совсем к двум словам, то "советы" воевали с "керенщиной". Империя воевала с Республикой. Россия воевала с РФ.

Империя – 20

Пробовали ли вы когда-нибудь обмануть крестьянина?

Ну вот такого – заскорузлого, небритого, совершенно бесхитростного на вид мужичка в телогрейке? Не тогда, когда он по какой-то надобности приехал в город и пригнулся, спрятался в свою раковину, прикинулся дурачком, а тогда, когда он у себя дома? Сиживали ли вы с ним за столом, выпивали ли? Пытались ли объяснить что? РАЗГОВАРИВАЛИ ЛИ ВЫ С НИМ? Если да, то вы не могли не убедиться, что склонить его на свою сторону, заставить принять вашу точку зрения, заставить поверить вам – дело зряшное, он, даже если и сделает вид, что он вам верит, даже если и спрячет хитрый глазок за прищуренными веками, даже если и покивает согласно головой, не поверит вам ни на грош. А скорее всего он и вида, что верит, делать не будет, он посмотрит в сторону, помотает головой, поулыбается, да и скажет вам: "А давай-ка мы лучше ещё выпьем…" И не поверит он вам вот почему – крестьянин не верит словам.

Между прочим, именно тут корень всегдашней ненависти к крестьянину человека "образованного", человека интеллигентного, и именно отсюда растут ноги нынешнего мирового поветрия, чумы наших дней, того, что называется "глобализмом", сегодняшнего стремления "интеллигизировать" человеков, ибо только "интеллигент" верит на слово и в слово, и манипулировать им с помощью ничего не значащих слов чрезвычайно легко. Не то с крестьянином. Москва словам не верит.

Сказать, что Россия в 17-м, в том самом году, когда убивали Империю, была страной крестьянской, значит не сказать ничего. Россия была не просто крестьянской страной, она была самой крестьянской из всех крестьянских стран. Самой христианской из всех христианских. И вот народ этой страны, народ, фактически целиком состоявший из крестьян (замечу, что этническая принадлежность в данном случае играла роль второстепенную, так как точно из таких же крестьян состояли и другие народы, населявшие тогдашнюю Россию), обнаружил себя в условиях отсутствия того, что мы называем государством. Сперва это понравилось, да и не могло не понравиться, русский человек не был бы русским если бы он не любил не только быстро ездить, но и не бросался с головою в ту страшную стихию, что по-русски зовётся "волей".

Русские, "погуляв" и "прогуляв" многое, решили, что неплохо было бы вернуться немного назад, к привычному и сложившемуся на протяжении веков укладу. Очень быстро обнаружилось, что вернуться назад нет никакой возможности. Что же делать? Как быть? "Эх, Ваня, заплутали мы с тобою…" Желание народа выбраться из тумана смуты нашло своё воплощение в виде "политических сил", оформленных в тогдашние "партии". Партии выбросили лозунги, показывающие, в каком направлении следует двигаться, чтобы выбраться из того положения, в котором оказалась страна. Беда была только в том, что направления эти были диаметрально противоположными. Противоположными настолько, что вспыхнула гражданская война. Выиграть гражданскую войну можно лишь в том случае, если вас поддерживает большинство народа. Подавляющее большинство. Интеллигентские заблуждения насчёт того, гражданские войны выигрываются при помощи неких "наёмников" или там "террора", ничем кроме интеллигентских заблуждений не являются. Войны вообще, а войны гражданские в особенности, выигрывает не "высокоточное оружие", а крестьянин с винтовкой в руках. "Человек с ружьём". Отсюда понятно стремление всех заинтересованных сторон его, крестьянина, склонить на свою сторону. Задача эта неимоверно трудна, ибо крестьянин всегда – "себе на уме". Это вам не интеллигент какой, у которого ум всегда заёмный.