Империализм доллара в Западной Европе - [50]
Ещё Маркс показал в «Капитале» своим теоретическим анализом, обобщившим гигантский исторический материал, что при капиталистическом способе производства условия непосредственной эксплоатации и условия её реализации не совпадают не только по месту и времени, но и в понятии. При империализме, как загнивающем или паразитическом капитализме, этот научный вывод марксистской экономической теории приобрёл особый смысл, поскольку противоречие между общественным характером производства и частнокапиталистической формой присвоения достигает невиданной ранее остроты,
В коллективном труде американских буржуазных экономистов под широковещательным заголовком «Финансирование американского процветания» (1945 г.) профессор Гарвардского университета Джон Г. Уильямс высчитал, что при возвращении к тому уровню народного дохода, который был в 1939 г., оказалась бы неизбежной безработица численностью от 15 млн. до 20 млн. человек. По данным Конгресса производственных профсоюзов, возвращение к довоенному уровню «производства создало бы в Соединённых Штатах безработицу численностью в 19 млн. человек. Эти цифры превосходят даже те масштабы, которые безработица приняла во время опустошительнейшего и разрушительнейшего в истории капитализма кризиса 1929–1933 гг.
Американских монополистов, разумеется, вовсе не огорчает сама по себе перспектива лишения заработка и, стало быть, средств к жизни значительной части рабочего класса. Предоставляя своим экономистам болтать о «полной занятости», они готовы приветствовать образование многочисленной армии безработных, ибо с их точки зрения рост безработицы служит отличным средством ослабления рабочего движения и успешного нажима на жизненный уровень занятых рабочих.
Но их сильно беспокоят другое, а именно — угроза высоким прибылям. Сохранение же прибылей требует сохранения известного уровня производства. До поры до времени сокращение объёма производства может компенсироваться повышением цен. Но этот метод имеет свои границы, за которыми дальнейшее сокращение производства связано с таким ростом издержек, который нельзя перекрыть никаким повышением цен. Вздувание цен вызывает нежелательное последствие в виде сокращения ёмкости внутреннего рынка. Поэтому перед американскими монополиями, имеющими значительно выросший и концентрированный производственный аппарат, с возрастающей остротой встаёт вопрос: куда сбывать товары?
Ещё во время войны официальные американские экономисты и статистики подсчитали, что для сохранения уровня занятости населения, достигнутого во время войны, Соединённые Штаты должны повысить свой ежегодный экспорт товаров до 25 млрд. долл.
Значение этой цифры легко понять, если учесть следующие обстоятельства. Весь объём мирового экспорта 1937 г. составлял 15,3 млрд. долл. До войны удельный вес Соединённых Штатов в мировом экспорте равнялся 13,1 %, Англии — 11,9, Германии — 9,4 %.
В период между двумя войнами — с 1921 по 1939 г. — Соединённые Штаты вывозили в среднем на сумму в 3,6 млрд. долл. в год. Это составляло 4,3 % всей валовой продукции народного хозяйства страны.
Стало быть, повышение американского экспорта до 25 млрд. долл. означало бы его рост почти в семь раз. Американские экспансионисты понимают, что такой рост мыслим лишь при условии удушения промышленности других стран, рабочий класс которых тем самым обрекается на безработицу. Недаром в американской печати проблема повышения экспорта цинично именуется проблемой «экспорта безработицы».
В 1946 г. вывоз Соединённых Штатов достиг 10 млрд. долл., что составляло 4,9 % валовой продукции, а в 1947 г. — 15,1 млрд. долл., или 6,6 % валовой продукции страны. За два года сумма вывоза составила 25,1 млрд. долл., или 5,8 % всей валовой продукции страны.
Наибольших размеров американский экспорт достиг в 1947 г. В 1948 г. произошло заметное падение экспорта США. Он сократился по сравнению с 1947 г. на 18 % в стоимостном выражении и на 23 % по физическому объёму.
Таким образом, вывоз Соединённых Штатов ещё вдвое меньше того уровня, о котором американские экономисты мечтали во время войны. Тем не менее уже достигнутым уровень американского вывоза порождает острейшие противоречия в капиталистическом мире.
Подгоняемые призраком надвигающегося кризиса перепроизводства, американские монополии всячески раздувают вывоз. В то же время они, заботясь о сохранности своих чудовищных сверхприбылей, не допускают притока иностранных товаров в Соединённые Штаты.
В период с 1921 по 1939 г. сумма ввоза Соединённых Штатов составляла в среднем 2,9 млрд. долл. в год, или 3,4 % валовой продукции. В 1946 г. ввоз составлял 4,9 млрд. долл., или 2,4 % валовой продукции страны, а в 1947 г. — 5,6 млрд. долл., или 2,5 %. За два послевоенных года, вместе взятых, ввоз Соединённых Штатов был равен 10,5 млрд. долл., или 2,4 % валовой продукции страны.
Таким образом, за два года разрыв между вывозом и ввозом Соединённых Штатов составил круглую сумму около 15 млрд. долл. В послевоенный период не только сильно возросла сумма американского вывоза, но и выросла его доля в валовой продукции страны. В то же время доля ввоза в валовой продукции страны не только не возросла, но, наоборот, существенно уменьшилась, а именно — с 3,4 до 2,4 %.
Микроистория ставит задачей истолковать поведение человека в обстоятельствах, диктуемых властью. Ее цель — увидеть в нем актора, способного повлиять на ход событий и осознающего свою причастность к ним. Тем самым это направление исторической науки противостоит интеллектуальной традиции, в которой индивид понимается как часть некоей «народной массы», как пассивный объект, а не субъект исторического процесса. Альманах «Казус», основанный в 1996 году блистательным историком-медиевистом Юрием Львовичем Бессмертным и вызвавший огромный интерес в научном сообществе, был первой и долгое время оставался единственной площадкой для развития микроистории в России.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
Книга, которую вы держите в руках, – о женщинах, которых эксплуатировали, подавляли, недооценивали – обо всех женщинах. Эта книга – о реальности, когда ты – женщина, и тебе приходится жить в мире, созданном для мужчин. О борьбе женщин за свои права, возможности и за реальность, где у женщин столько же прав, сколько у мужчин. Книга «Феминизм: наглядно. Большая книга о женской революции» раскрывает феминистскую идеологию и историю, проблемы, с которыми сталкиваются женщины, и закрывает все вопросы, сомнения и противоречия, связанные с феминизмом.
На протяжении всего XX века в России происходили яркие и трагичные события. В их ряду великие стройки коммунизма, которые преобразили облик нашей страны, сделали ее одним из мировых лидеров в военном и технологическом отношении. Одним из таких амбициозных проектов стало строительство Трансарктической железной дороги. Задуманная при Александре III и воплощенная Иосифом Сталиным, эта магистраль должна была стать ключом к трем океанам — Атлантическому, Ледовитому и Тихому. Ее еще называли «сталинской», а иногда — «дорогой смерти».
Сегодняшняя новостная повестка в России часто содержит в себе судебно-правовые темы. Но и без этого многим прекрасно известна особая роль суда присяжных: об этом напоминает и литературная классика («Воскресение» Толстого), и кинематограф («12 разгневанных мужчин», «JFK», «Тело как улика»). В своём тексте Боб Блэк показывает, что присяжные имеют возможность выступить против писанного закона – надо только знать как.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?