«Империал-Рояль» - [19]

– Вы говорите загадками. Я привык к точности и прямоте действий. Только тогда можно добиться успеха. А ваши действия могут опрокинуть Рейх обратно в лоно ужаса и хаоса, каковы были земли до него.

– Вы меня не понимаете. Я не собираюсь рушить Империю и низвергать её во мрак. Я лишь отдам приказ своим агентам, чтобы они немного «подкорректировали» работу Рейха, сделав эту бесповоротную машину ещё медленнее. Так мы сможем хотя бы надеяться на то, что ваших «воронов» не уничтожат в первые дни операции.

Лик Дюпона исказился в гримасе непонимания и возмущения, которые он и выразил:

– Вы собрались за три дня поставить целый Рейх на колени, а потом его так же поставить во весь рост. Именно так вы нам излагали план. И я до сих пор не могу осознать, как такое вообще возможно.

– Значит, вы не внимательно слушали. В нашей игре есть три точки. Начало, кульминация и конец. Первыми открыть этот спектакль я позволил вам. Вы привлечёте к себе основное внимание и пронесётесь эхом по Автократорству в виде слуха о скором восстании. Вас поддержат силы Султаната, которым будет возложена роль посеять страх на южных Балканских рубежах Рейха и отрезать его от остального Автократорства. Вы должны понять, что это посеет ещё сильный ужас, а невозможность восстановить сообщение из-за, скажем так, «бюрократических проволочек», напугает ещё сильнее.

– Этого слишком мало для кульминации. – Скептически заметил Дюпон, сложив руки на груди.

– Потому что я не говорил о кульминации. И тут появляется Калья.

– Надеюсь, с ней всё будет хорошо? – Голос Ульриха сильно дрожал и выдавал недюжинное волнение.

– С ней всё будет в порядке. Она станет нашим знаменем, которое мы понесём в самую гущу событий. Именно девушка воспламенит своими словами окраины великого государства. Именно она должна зажечь сердца людей и заставить их хотя бы зашевелиться. А если они зашевелятся, то смогут пойти на великие свершения, которые «по случайности» попадут на телеканалы и социальные сети.

– Данное действо уже похоже на революцию.

– Это она и есть, и в то же время нет. Мы не стремимся опрокинуть Архиканцлера, ибо наша задача – поставить его на место. Ах, и так же, изюминкой кульминации, центром шторма, оком бури, станет восстание в Риме. Как только Архиканцлер увидит, что не только окраины его «личного королевства» заполыхали, но мятеж теперь у сердца государства, то он просто обязан будет задуматься о перемирии, что станет концом всей этой увертюры.

Дюпон стоял в ошеломлении. План, рассказанный на собрании, отличался от того, что сейчас произнёс Данте. Тут имелась и цель, и начало и некоторые детали. А на «неотложном совете» магистр повёл себя как идеальный деспот – огласил мысли и был таков, потребовав от каждого личной покорности и верности делу. Черта идеального тирана, плевавшего на чужое мнение. «Мне никогда не понять, как горит эта лампада» – провёл мысленно в голове Ульрих.

– Я всё хотел спросить. – Ледяным тембром, неожиданно разбавленным толикой дрожи заговорил магистр «Лампады». – А почему вы не поддержали Калью на «Неотложном Совете»? Почему не заступились за свою госпожу?

– Они мне теперь никто. – Бровадно ответил Дюпон. – Я выполнил долг по её защите всей ценой крови своих последних собратьев. Теперь она находится под вашей защитой и ответственностью.

Данте захотелось усмехнуться, услышав, что некогда верный воин ради истории своего ордена готов отречься от девушки, но холодная натура напомнила о своём и губы остались в полной неподвижности.

– И каков статус по Титу Форенцию. – Прохладным голосом молвил магистр, вырвав собеседника из водоворота собственных помышлений.

– Что? А что с ним не так.

– Он сейчас находится в вашем штате воинов. Но он был воспитан мной, натренирован мной и клялся в верности мне и этому ордену. Я бы хотел, чтобы он снова вернулся ко мне в «Лампаду».

– Он теперь служит другому ордену, Данте. Теперь Тит один из «воронов».

– То, что он попал к вам, есть чистая случайность и ваши превосходные умения в хирургии. Он просто отрабатывает долга за спасённую жизнь. Его так взрастили, что сейчас в бойце играет чувство долга.

Ульих подвёл левую руку к подбородку и глубоко задумался, погрузившись в мысленный омут, воды которого состояли неизвестно из чего. Окунувшись с головой в мысли, Дюпон всё же выдал ответ.

– Хорошо. Забирайте его, только помните о том, что я для вас сделал. Мы теперь мятежники для Рейха, и должны помогать друг другу.

– Тогда я до него лично донесу, что теперь он снова с нами. – Изрёк магистр Данте, резко повернулся и направился к выходу, кинув на последок. – А теперь пора нам примерить маски мятежников.

– Безумец. – Прошептал ему вслед Дюпон.

Часть вторая. Скоротечная партия

Глава шестая. Задворки в огне

Спустя сутки. Вблизи города Вергенгардия (Бывший Мон-де-Морсан)

«Всё в огне! Мы не справляемся с такой нагрузкой, чтобы нам не приказывал делать Великий Трибунал Рейха. Не одна карательная структура не справится с таким безумием! Трибуналы не могут справиться с таким количеством паникёров. Не менее шестидесяти судебных приговоров в день на одного судью. Комиссары делают всё возможное, что бы предотвратить этот кошмар. А «проповедники» из Конгрегации Веры в Государство поют свои песнопения направо и налево, пытаясь всех переубедить. Мне кажется, что скоро и за мной придут, чтобы казнить за то, что столько паникёров ещё не осуждены. Такое ощущение, что Империя, наше Автократорство начинает полыхать.