Императрица снежной страны - [38]

Два самурая начали выметать накопившиеся помет, перья и прочий мусор. Другой пошел за Мацумаэ, который направился к Сано. — Что вы хотите? — спросил правитель Мацумаэ.

Сано заметил две точки света в каждом из его глаз, одна из его собственной души, другая от духа, который вселился в него. — Рассказать вам мои планы на сегодня.

— Очень хорошо, — сказал правитель Мацумаэ. — Мы можем поговорить, пока я осматриваю ястребов.

Служащий набросил тяжелую ткань на холеного серого сокола и поднял его с насеста. Он показа птицу князю Мацумаэ и тот осмотрел ее когти, клюв, глаза и оперение.

— Почистите ему когти, — сказал он. — Поправьте эти перья. Это мой подарок сегуну. Птица должна быть идеальной.

Казалось, он забыл, что попал в беду из-за того, что не отправил сегуну никаких подарков. Сано чувствовал, что Текарэ угрожающе сидит в нем. Самурай поставил сокола обратно на насест. Правитель Мацумаэ бросил птице мышь из ведра, полного мертвых грызунов. Сокол проглотил.

— Я хотел бы, чтобы Хирата-сан еще раз допросил людей-эдзо, — сказал Сано. — Мы просим разрешить ему сходить в их лагерь сегодня утром.

— Наконец-то, кто-то ищет убийцу в нужном месте, — буркнул себе под нос Гизаемон.

— Разрешаю — сказал правитель Мацумаэ, когда он и слуга сцепились с другим ястребом, что изо всех сил бился под тканью и кричал. Но тут же снова заговорил голосом острым и подозрительным с акцентом Текарэ:

— Почему ты разрешил ему идти к моему народу?

Он ответил своим собственным голосом:

— Это они могли убить вас.

— Это мог сделать и ваш народ. Неужели ты простишь японцам мое убийство?

— Нет, моя возлюбленная. — В лице правителя Мацумаэ чередовались мужские и женские образы. — Я просто хочу убедиться, что ты ничего не упустил.

Сано слушал, потрясенный. Теперь правитель Мацумаэ не только говорил за Текарэ с ее интонациями, он сам разговаривал с ее духом, который контролировал его разум.

Гизаемон прошептал:

— Я вас предупреждал. Он приказал трем солдатам сопровождать Хирату в лагерь и сказал:

— Если с ним будет какие-либо проблемы, то навечно окажетесь на крайнем севере Эдзо.

— Возьми Марумэ и Крысу с собой, — сказал Сано Хирате.

Хирата отправился со своим сопровождением. Сано сказал:

— Господин Мацумаэ, я еще прошу разрешить моей жене посещать госпожу Мацумаэ.

— Я бы не советовал этого — сказал Гизаемон.

— Да? — правитель Мацумаэ соскабливал ножом грязь с когтей ястреба. — Почему?

— Госпожа Рейко может снова попытаться убежать. Она должна находиться в своей комнате, где мы можем наблюдать за ней.

— Она пообещала мне, что она будет вести себя как полагается, — сказал Сано.

— Все же это не очень хорошая идея, — сказал Гизаемон, — госпожа Мацумаэ в трауре. Она не хочет развлекать гостью.

Его забота о госпоже Мацумаэ казалась более оправданной, чем желание не допустить побега Рейко, так как мотивировалось сочувствием женщине, потерявшей ребенка. — Возможно, компания моей жены сможет поднять настроение госпожи Мацумаэ, — сказал Сано.

— Я думаю, что нет, — сказал Гизаемон. — Лучше запретить этот визит уважаемый племянник.

Сано подумал, знает ли Гизаемон, что Рейко помогала ему при расследованиях убийств и специально ли он препятствует ее общению с госпожой Мацумаэ, от которой можно получить дополнительную информацию. Подозрения Сано к Гизаемон возросли.

— Что вы думаете, моя возлюбленная? — спросил Мацумаэ сидевшего внутри себя духа и сам себе ответил голосом Текарэ — Я считаю, что это хорошая идея. После чего уже собственным голосом сказал:

— Я разрешаю госпоже Рейко посещать мою жену.

Теперь Сано заинтересовало, кто именно: он сам — или сидящая в нем Текарэ подозревает, что собственная жена может быть причастна к убийству.

Однако посмотреть в глаза Мацумаэ Сано не смог, так как тот в это время рассматривал сокола.

— Дядя, просто распорядитесь, чтобы охранники все время оставались рядом с нею.

— Как вам будет угодно — Мрачный взгляд Гизаемон говорил, как сильно он ненавидел духа, сидящего в его племяннике.

Птицы успокоились. Только самый крупный, великолепный орел с золотым оперением, взвизгнул, когда правитель Мацумаэ одел на левую руку перчатку и свистнул. Взмахнув крыльями, орел оказался на кулаке. Правитель наградил его с мертвой мышью. Сано подумал, насколько живучей оказалась варварская соколиная охота. Поскольку буддизм укоренился в Японии уже одиннадцать веков назад, жители перестали заниматься охотой, так как учение буддизма запрещало есть мясо. Но все же большинство самураев держали соколов, отдавая дань традиции. Но здесь, на Эдзо, отделенном от основного японского общества, здесь кровавый спорт процветал. Однако самого Сано больше интересовал другой вид охоты: поиск убийцы.

— Что еще вы собираетесь делать? — спросил правитель Мацумаэ. — Я с сыщиком Фукидой осмотрим место убийства, — сказал Сано.

— Это пустая трата времени, — рассмеялся Гизаемон. — Там ничего не осталось, чтобы можно было бы увидеть.

— Мне хотелось бы взглянуть. — Сано посмотрел на Гизаемона и задался вопросом, почему тот снова препятствует ему в расследовании.

— По мне это правильно. — Правитель Мацумаэ развязал шнурок, которым орел был привязан к жердочке. — По мне — тоже, — как эхо прозвучал голос Текарэ. Правитель кулаком подбросил птицу. Орел летел по кругу, в то время как другие птицы вскрикивали, будто завидовали его свободе.