Императрица Орхидея - [152]

Я любила прогулки по Долгому променаду — крытому коридору, разделенному на множество отделений. Он начинался от Ворот приглашения луны и заканчивался Павильоном десятифутового камня. Однажды, остановившись отдохнуть возле Ворот разгона туч, я вспомнила о госпоже Юн и ее дочери, принцессе Юнь. При жизни леди Юн запрещала мне общаться со своей дочерью. Я видела девочку только на спектаклях и на семейных праздниках. У нее был узкий носик, тонкие губы и слегка заостренный подбородок. Взгляд ее всегда казался сонным и отсутствующим. Интересно, как она поживает теперь и что ей сказали о смерти отца?

Девочку привезли ко мне. Она не унаследовала красоту своей матери, черты ее лица не изменились. Очень худенькая, в сером шелковом платье, она выглядела довольно жалкой и напомнила мне замерзший баклажан, так и не успевший достичь полной зрелости. Когда я пригласила ее сесть, она не посмела этого сделать. Казалось, что смерть матери наложила на нее неизгладимую печать. Принцесса крови и единственная дочь императора Сянь Фэна имела вид подкидыша.

Но дело не в крови императора Сянь Фэна и даже не в том, что я чувствовала какую-то вину в смерти ее матери. Просто мне хотелось дать этой девочке шанс. Очевидно, я уже чувствовала, что Тун Чжи не принесет мне в будущем ничего, кроме разочарований, и поэтому решила сама вырастить эту девочку, чтобы посмотреть, какая между этими детьми будет разница. Спустя много лет, после смерти Тун Чжи, принцесса Юнь стала отдушиной в моей жизни.

Даже несмотря на то, что принцесса Юнь была сводной сестрой Тун Чжи, двор не позволял ей переселиться ко мне до тех пор, пока я официально ее не удочерила. В скором времени она доказала, что я не ошиблась. В начале испуганная и робкая, она постепенно выздоравливала. Я ласкала ее и уделяла ей так много внимания, как только могла. В моем дворце она пользовалась абсолютной свободой, хотя вначале и не спешила пользоваться ею в полной мере. Она была во всем противоположностью Тун Чжи, который обожал всякие приключения и шалости. Тем не менее с моим сыном они быстро поладили, и девочка стала для него чем-то вроде положительного примера. Мои требования к ней ограничивались одним: она должна посещать занятия. В отличие от Тун Чжи, она очень любила учиться и оказалась способной ученицей. Наставники не уставали ее хвалить. Постепенно она расцвела и захотела большего. В этом желании я оказывала ей всяческую поддержку.

Когда принцессе Юнь исполнилось пятнадцать лет, она превратилась в настоящую красавицу. Один из министров предлагал выдать ее замуж за одного тибетского племенного вождя. «Это входило в намерения ее отца, императора Сянь Фэна», — напомнил мне министр.

Но я отклонила это предложение. Хотя с госпожой Юн мы никогда не были дружны, все же мне хотелось поступить с ней по справедливости. Ведь она когда-то высказывала опасения, что ее дочь выдадут замуж за «дикаря». Я объявила двору, что принцесса Юнь — моя дочь по закону, и поэтому устраивать ее будущее входит в мои обязанности, а вовсе не двора. Вместо Тибета я отослала ее к принцу Гуну. Я хотела, чтобы принцесса Юнь получала образование у частных учителей и изучала английский язык. После обучения я намеревалась сделать ее своим личным секретарем и переводчиком.. Я твердо верила, что наступит такой день, когда я смогу лично побеседовать с королевой Англии.

24

Наконец-то все приготовления к похоронам моего мужа были закончены. Чтобы построить специальную дорогу от дворца до императорской гробницы, потребовалось три месяца и девять тысяч рабочих. Носильщики, отобранные по весу и росту, день и ночь тренировали церемониальный шаг. Гробница находилась в провинции Чжили, не очень далеко от Пекина. Каждое утро на толстую доску ставили стол и стулья, вес которых приблизительно равнялся весу гроба. На стол ставили полную чашку с водой. По плечам носильщиков один из чиновников забирался на эту конструкцию и садился на стул. В его обязанности входило следить за тем, чтобы при движении вода в чашке не расплескалась. Тренировки носильщиков продолжались до тех пор, пока на стол не проливалось ни капли воды.

В сопровождении Жун Лу мы с Нюгуру совершили вояж с целью осмотреть гробницу. Официально она называлась Благословенная земля вечности. После долгого путешествия у меня сильно затекли и закоченели ноги. Солнце никак не хотело выглядывать из-за туч. Нюгуру и я были в традиционных белых траурных одеждах. Дул сильный ветер. Нюгуру думала только о том, как бы поскорей вернуться назад.

Гробница меня очень тронула. Она состояла из двух мавзолеев, расположенных в поросших соснами горах. Сянь Фэн будет лежать в одном из них неподалеку от своих предков. Между мавзолеями пролегала церемониальная дорога, вымощенная мрамором и обрамленная огромными каменными скульптурами, изображавшими слонов, верблюдов, грифонов, лошадей и воинов. Мы прошлись по этой дороге и увидели павильон, в котором хранились золотые троны Сянь Фэна, и его желтые драконьи одежды. Их будут выносить во время ежегодных празднований памяти императора. Как и мавзолеи наших предков, последнее пристанище Сянь Фэна будет иметь своих слуг и охраняться гвардейцами. Губернатору Чжили было поручено тщательно следить за тем, чтобы ни одна живая душа не нарушала покой этого святого места.