Император вынимает меч - [151]

— Скоро все будет кончено, — сказала Талла. — Тебе лучше остаться здесь. У нас еще много дел. Нам многое нужно решить.

Аландр не стал спорить. Он и сам понимал, что его личное участие в войне теперь необязательно. Враг был сокрушен, довершить дело могли генералы, каким Аландр вполне доверял. И потому он остался в славном городе Сяньяне, безмолвно принявшем нового властелина.

Он восседал на литом из чистого золота троне — огромный, могучий, с бронзоволицым, пугающим своей странной красотой или уродством лицом. Он не снял доспехов и не расстался с мечом. Он походил на грозную статую, должно быть так выглядит дух войны, и обитатели дворца со страхом взирали на этого странного, не похожего ни на кого гиганта — не человека, пожалуй, а бога.

Таким он предстал Талле, неторопливо вышедшей из-за громадной, выложенной нефритом колонны. Она улыбнулась своей обычной, почти машинальной улыбкой, делающей прекрасное лицо невыразимо прекрасным. Обыкновенно Аландр улыбался в ответ, но сейчас он словно не заметил появления возлюбленной. Тогда она поднялась по ступенькам и села у ног гиганта. Устремив взор в сторону, туда, где за далекой анфиладой колонн, прячась, толпились слуги, девушка негромко вымолвила.

— Что-то гнетет тебя?

— Да, — глухо ответил Аландр.

По лицу Таллы скользнула тень недовольства: она ждала этого разговора и не желала его.

— Что же?

— Я пытаюсь понять, зачем сделал все это.

— Что именно?

Талла повернула голову и заглянула в глаза Аландра, они были мертвы.

— Я пытаюсь понять, зачем мне нужна эта война. Зачем эта кровь? Зачем страдания тысяч людей? Я не желал этого.

Тонкие брови Таллы дернулись, выражая недоумение.

— Война. Она жестока. Ты воин. Ты обязан быть невольно жесток.

— Да, я воин, я помню это. Но я всегда защищал или защищался. Я никогда не нападал с тем, чтобы разрушить. Я разрушал замыслы тех, кто нападал.

— Знаю, — сказала Талла. — Никто не желал нападать и причинять зло. Но это должно было случиться. Мир созрел для того, чтобы стать единым. Мир созрел для того, чтобы народы, населявшие его, объединились, а царства слились в одну гигантскую державу, править которой будет Император.

— Зачем? — глухо поинтересовался Аландр.

— Так должно быть.

— Это не ответ. — Аландр чуть шевельнул головой. Глаза его ожили и остановились на Талле. — Должно быть… Значит, что-то определяет это самое должно. Кто? Ты?

Талла замешкалась с ответом, но не стала лукавить.

— Да, я.

— Ты… — протянул гигант. — Но в таком случае ты берешь на себя много, непомерно много для человека. А вправе ли ты брать на себя столько?

— Вправе! — звонко ответила Талла и поднялась. Теперь она стояла подле Аландра, но тот был столь огромен, что лицо его, сидящего, было точно напротив прелестного личика Таллы.

— Вправе, — повторил Аландр. — Ты считаешь себя вправе дарить великое зло и вершить судьбы многих народов. Ты многое умеешь, ты знаешь то, чего не знаю я, чего не знает никто. Ты обладаешь великой силой. Ты так прекрасна, что само совершенство отступает перед твоей красотой. Так кто же ты и кто я? Не настало ли время поговорить обо всем начистоту.

Девушка задумалась, после чего решительно помотала головой. Золотистые волосы ее теплым облаком разлетелись по воздуху.

— Нет, еще не время. И не настаивай! Мы уже не раз обсуждали эту тему. Ты вспомнишь все сам, без меня.

Аландр скривил рот.

— Почему я в таком случае должен исполнять каждую твою прихоть? Почему я должен быть рядом с тобой? Ведь это ты… Это ведь ты затеяла все это! С самого начала. Ты не просто нашла меня у Модэ! Это по твоей воле я очутился в степи, где меня подобрали ди. И это по твоей воле хунны напали на них. Это ты заставила Модэ сохранить мне жизнь…

— Мы говорили и об этом. И я уже не раз говорила тебе, что это не так!

— А я был жалкой пешкой в твоей игре!

— Нет! — резко возразила Талла.

— Я… — сердито начал Аландр.

— Я… — перебила его Талла, но договорить оба так и не смогли, так как в этот миг в воздухе прямо перед троном сверкнула вспышка. Аландр и Талла зажмурились, а когда открыли глаза, увидели перед собой зеленый, тусклый, расплывшийся облаком свет.

Этот свет или облако растекся иль растеклось по зале, подобравшись вплотную к трону и заползши даже за нефритовые колонны. Постепенно он сегментировался, местами растворяясь до полной прозрачности, местами образуя размытые линии, сливающиеся в контур.

Аландр наблюдал за этой метаморфозой с изумлением, но без страха, в глазах Таллы, напротив, была настороженность.

Прошло еще несколько мгновений. Контуры обрели объем и плотность, впитав в себя без остатка то, что представлялось облаком или светом, — пред троном стоял человек, скрывавший глаза за причудливой полумаской.

Был ли он и впрямь человеком иль существом, заимствовавшим человеческий облик, сказать трудно, ибо гость был нечеловечески громаден, превосходя в том даже Аландра, и от него исходило отчетливая сила, ощутимая не зрительно, но физически.

С мгновение он рассматривал Аландра и Таллу, а затем шагнул к ним. Уж неведомо, что он собирался сделать, но Талла оказалась быстрее. Стремительным движением правой руки она погрузила залу в кромешную тьму, когда ж та рассеялась, оказалось, что время застыло.