Император Павел Первый и Орден св. Иоанна Иерусалимского в России - [36]

Тогда же зародилось увлечение Павла воинскими мундирами. Весьма характерна запись 27 июля 1765 г.: «Сего утра прислал граф Захар Григорьевич Чернышев к Его Высочеству книжку «Описание и изображение всех здешних мундиров». Сей книжке весьма рад был Его Высочество. Перебирал ее раз десять».[167] Затем еще шесть раз говорится о том, что Павел смотрел «мундирные книжки», причем трижды, что «смотрел в мундирной книжке французские мундиры».

Формы работы с литературой не ограничивались ее чтением и просмотром. Павел занимался переводами, работал с картами и атласами, учил наизусть стихотворные произведения.[168]

Литература активно использовалась не только как элемент обучения, но и часто служила помощницей в играх великого князя — свидетельство того, что книга была привычным, любимым предметом, входила неотъемлемой частью в его повседневную жизнь. Приведем еще ряд примеров. 22 декабря 1764 года Порошин пишет: «Одевшись, изволил пойтить со мною в желтую комнату, и там кругом попрыгиваючи бегал, держа в руках календарь, где версты от места до места в российском государстве назначены. Изволил представлять себе, что к Азову идет».[169] Запись от 16 августа 1765 года: «Смотрел Его Высочество вчерашние эстампы (речь идет об эстампах с изображением «знатнейших зданий Вены» — В. С.). Да не просто изволил он смотреть их. Представлял себе будто бы отборная была республика, которой в столичный город выбирал он из изображенных там зданий».[170] А вот пример работы с картами: «После обеда очень много изволил смотреть эстампов из своего эстампнова кабинету, также планы баталиям Гросс — Егерсдорфской, Пальциковской и Франкфуртской, происходившим в прошлую войну прусскую. Планы циркулем мерять изволил, и представлял себе будто с войсками марширует, назначил растраги и места к ордеру баталии». (Запись от 19 ноября 1765 г.)[171]

В заключение еще один важный момент. Из дневника Порошина явствует, что Павел не только читал и просматривал книги, но и, выражаясь современным языком, получал навыки библиотечной работы под руководством специалистов. Он занимался отбором и расстановкой книг, то есть их систематизацией по отраслям знаний. Так, 29 сентября 1764 года Порошин пишет: «Окончив игру, изволил В. к. сам распоряжать и устанавливать комнатную свою библиотеку в опочивальне».[172] Запись от 24 октября 1764 года: «В то время как кушать изволил, поднес ему Его Преподобие Отец Платон от Синода разных священных книг до сорока… После кушанья изволил Его Высочество разбирать и устанавливать со мною те священные книги. Пять книг мне пожаловал и многие отослал к Его Преподобию Отцу Платону, которых по два экземпляра было».[173] Показательна запись от 18 ноября 1765 г.: «После обеда читали мы каталог книгам французским, которые продаются в академической книжной лавке, и Его высочество сам изволил сказывать, какие отмечать для него».[174] И еще одна запись, указывающая на логическое завершение этого эпизода. «После учения изволил сам разбирать купленные для него в академической книжной лавке новые книги» (запись от 2 декабря 1765 г).[175]

Вообще легко заметить большой интерес Павла к Франции и французской истории, что было характерно для образованных кругов русского общества в это время. Помимо уже упомянутой выше французской литературы, Павел в этот период познакомился с книгой «Кампании Людовика XV», упоминается также о чтении французских ведомостей.

Наконец, нужно заметить, что Павел I систематически изучал Священное писание. Его законоучителем был Отец Платон (Левшин) — один из образованнейших людей своего времени, будущий митрополит Московский. Порошин не пишет подробно о том, как проходило обучение, ограничиваясь краткими записями, подобной этой, сделанной 16 января 1765 года: «Одевшись, читал с Его Преподобием Отцом Платоном Священное писание, как-то обыкновенно по праздникам и по воскресным дням перед обеднею бывает».[176] Тем не менее упоминание об изучении Библии встречается в дневнике Порошина 51 раз. Митрополит Платон, вспоминая об обучении Павла, писал, что его «высокий воспитанник, по счастью, всегда был к набожности расположен, и рассуждение ли или разговор относительно Бога и веры были ему всегда приятны».[177]

Вывод, который можно сделать на основе приведенных материалов, однозначен: Павел Петрович систематически общался с книгой, его учили вести с ней планомерную, целенаправленную работу, и уже в юном, одиннадцатилетнем возрасте он был довольно образованным и главное подготовленным для самостоятельной работы человеком.

К сожалению, о последующих годах учения великого князя мы не имеем столь подробной информации. Однако сохранившиеся в библиотеке Павловского дворца учебные тетради великого князя конца 60-х — начала 70-х годов дают основания сказать, что прочный фундамент, заложенный в более ранние годы, не дал трещины.[178] В этих тетрадях содержатся переводы исторических трудов как античных, так и современных авторов, выписки из трудов Д'Аламбера, различные нравоучительные изречения. Особо обращают на себя внимание десять тетрадей переводов речей знаменитого французского проповедника Жана-Батиста Массильона, о проповедях которого Людовик XIV однажды сказал: «Я много слышал у себя проповедников и всеми ими оставался доволен. Слушая Массильона, я всегда остаюсь недоволен… самим собой».