Император Павел I - [3]

Замкнутость Павла, недоверие к окружающим, постоянные интрижки приближенных и проч. не могли не повлиять дурно на нетвердый и неустойчивый характер Павла: «… чем более и продолжительнее он сдерживался, тем сильнее были его вспышки; веселое, живое его остроумие часто отзывалось желчью, природная доверчивость сменялась, по отношению к одним и тем же лицам чрезвычайной подозрительностью, а боязнь умалить свое значение делала его иногда не в меру гордым и презрительным» (Е. С. Шумигорский).

Приспело время женить Павла, и его женили на принцессе Гессендармштадской Вильгельмине, в крещении – Натальи Алексеевне. Бракосочетание состоялось 29 сентября 17 73 г. Вот отзыв ландграфини-матери о Павле того времени: он был небольшого роста, но не имел слабого вида, был любезен, чрезвычайно вежлив, разговорчив и казался веселым. В разговорах с великим князем она позволяла, шутя, называть его «ein Kindskopf».

Ставши самостоятельным главою семейства, наследник русского престола не принимал, однако, никакого участия в делах государственных и ограничивался тихою, замкнутою семейною жизнью. Впрочем, в нем всегда трудно было усмотреть постоянство и устойчивость: то он стремился сделаться популярным, то бросал это и проявлял отсутствие самого простого внимания к его окружающим. По мнению английского посла Гунинга, в то время у Павла Петровича не было характера: он легко воспринимал впечатления, но он легко их и забывал. Зато часто у него проявлялась раздражительность, принимавшая иногда очень серьезные размеры. Любимым занятием Павла были домашние спектакли, где принимали участие как он, так и его приближенные. В выборе членов своего общества, своих удовольствий и даже в своем образе мыслей он вполне подчинялся своей супруге, Наталии Алексеевне. Вообще последняя была очень честолюбива и не закончись ее жизнь преждевременно чахоткою, неизвестно, что было бы… Великий князь очень любил свою супругу. Казалось, и она относилась к нему так же, но затем скоро обнаружилась ее измена, и притом с человеком, которого Павел любил и считал своим другом. Это был Разумовский. Павел не мог простить и забыть этот гнусный поступок человеку, которому он дарил свое расположение и любовь.

Вот отзыв императрицы Екатерины о великой княгине: «Все у этой дамы доведено до крайности… нет ни добродушия, ни осторожности, ни благоразумия… никого не слушают и все хотят делать по-своему… Долгов у нас вдвое, чем состояния, а едва ли кто в Европе столько получает».

Все это влияло на великого князя очень сильно. Его раздражительность и впечатлительность росли и развивались вместе с подозрительностью и резким обхождением. «Несколько ребяческих и неосторожных выражений, употребленных великим князем, внушили императрице сильное беспокойство…» Однажды за ужином великий князь в поданных ему сосисках нашел осколки стекла. Павел, крайне возмущенный и раздраженный, схватил блюдо и вместе с ним отправился к императрице, где с крайним волнением высказал подозрение по данному поводу.

Находясь не у дел, великий князь начертал в особенной записке свой взгляд на положение государства с указанием мер к его исправлению. Этим сочинением своим, говорит Шильдер, великий князь в глазах матери окончательно уронил свою политическую правоспособность. Екатерина ставила выше всего интересы государства, приносила им в жертву все другие соображения и чувствования и эти начала руководили ею и при решении в данном случае. Признавая невозможным переубедить сына, она оставила наследника в стороне от дел. Не могло это хорошо отозваться и на Павле. Он еще больше замкнулся в себе, предался солдатчине, на все смотрел сквозь темные стекла, раздражительность и подозрительность усиливались, а «минуты просветления становились все реже и реже»… Екатерина стала утешать себя надеждою на внука. Павел тоже питал надежды только на будущее, мечтая сокрушить все то, что создавала его мать. «Поведение великого князя, – пишет английский посол, – в последнее время во многих отношениях до того напоминает действия его отца, что внушает лицам, имеющим возможность судить об этом, неприятные опасения относительно того, каким образом со временем он станет употреблять свою власть».

Великая княгиня Наталия Алексеевна скончалась. Это вовсе не опечалило великого князя. Семейная жизнь была слишком несчастна, и княгиня не заслужила сожаления мужа. Супруга наследника престола скончалась, не оставив наследника. Нужно было искать другую супругу, и великий князь пустился на поиски. Для этого он поехал в Берлин прежде всего поклониться своему кумиру – Фридриху Великому, а затем лично ознакомиться с предназначенной ему в супруги Доротеей Виртембергской. Вот как ее описывает матери из Берлина великий князь: она недурна собой, велика, стройна, незастенчива, отвечает умно и расторопно… Насколько Павел восторгался Фридрихом, настолько же Фридрих не был очарован Павлом. «Он показался гордым, высокомерным и резким, что заставило тех, которые знают Россию, опасаться, чтобы ему не было трудно удержаться на престоле, на котором он мог подвергнуться участи отца», – высказался Фридрих.