Император Николай II и евреи - [105]
Незадолго до него, в 1876-1880 гг., но на этот раз без всякого воодушевления, другой писатель говорил об опасности, которая угрожает христианской цивилизации со стороны евреев. Речь идет о Федоре Михайловиче Достоевском, о котором Ницше, очевидно, не знакомый с его взглядами на еврейский вопрос, отзывался с восторгом, говоря: «Достоевский – единственный психолог, у которого я мог кое-чему поучиться; он принадлежит к самым счастливым случаям моей жизни... Это глубокий человек.»[303].
Но мы снова повторяем, что Ницше не должен был знать о том, что говорил Достоевский о евреях как в своем «Дневнике писателя», так и при других обстоятельствах: «А между тем мне иногда входила в голову фантазия: ну что, если б это не евреев было в России три миллиона, а русских, а евреев было бы восемьдесят миллионов, – ну во что обратились бы у них русские и как бы они их третировали? Не обратили ли бы прямо в рабов? Хуже того: не содрали бы кожу совсем? Не избили бы дотла, до окончательного истребления, как делывали они с чужими народностями в старину, в древнюю свою историю?..».
«... У меня перед глазами письма евреев, да не из простолюдья, а образованных евреев, и – сколько ненависти в этих письмах к “коренному населению”! А главное, – пишут, да и не примечают этого сами. Видите ли, чтоб существовать сорок веков на земле, т. е. во весь почти исторический период человечества, да еще в таком плотном и нерушимом единении; чтобы терять столько раз свою территорию, свою политическую независимость, законы, почти даже веру, – терять и всякий раз опять соединяться, опять возрождаться в прежней идее, хоть и в другом виде, опять создавать себе и законы и почти веру – нет, такой живучий народ, такой необыкновенно сильный и энергический народ, такой беспримерный в мире народ, не мог существовать без Status in statu (государство в государстве), который он сохранял всегда и везде во время самых страшных, тысячелетних рассеяний и гонений своих...».
«Что свой Промыслитель, под именем прежнего первоначального Иеговы, со своим идеалом и со своим обетом продолжает вести свой народ к цели твердой – это-то уже ясно. Да и нельзя, повторяю я, даже и представить себе еврея без Бога, мало того, не верю я даже и в образованных евреев безбожников: все они одной сути, и еще Бог знает чего ждет мир от евреев образованных!.. Если же существует вправду такой особый внутренний, строгий строй у евреев, связующий их в нечто цельное и особенное, то ведь почти еще можно задуматься над вопросом о совершенном сравнении во всем их прав с правами коренного населения...».
«В окраинах наших спросите коренное население: что двигает евреев, и что двигало ими столько веков? Получите единогласный ответ: безжалостность; “двигали им столько веков одна лишь к нам безжалостность и одна только жажда напиться нашим потом и кровью”...».
«И хоть бы они стояли над всей Россией кагалом и заговором и высосали всего русского мужика – о, пусть, мы ни слова не скажем: иначе может случиться какая-нибудь нелиберальная беда; чего доброго подумают, что мы считаем свою религию выше еврейской и тесним их из религиозной нетерпимости, – что тогда будет?..».
«... Близится их царство, полное их царство. Наступает вполне торжество идей, перед которыми никнут чувства человеколюбия, жажда правды, чувства христианские, национальные и даже народной гордости европейских народов. Наступает, напротив, материализм, слепая, плотоядная жажда личного материального обеспечения, жажда лишнего накопления денег всеми средствами – вот все, что признано за высшую цель, за разумное, за свободу, вместо христианской идеи спасения лишь посредством теснейшего нравственного и братского единения людей. Засмеются и скажут, что это там вовсе не от евреев... Разве покойный парижский Джемс Ротшильд был дурной человек? Мы говорим о целом и об идее его, мы говорим о жидовстве и об идее жидовской, охватывающей весь мир вместо “неудавшегося” христианства...».
«Мир спасется уже после посещения его злым духом... А злой дух близко: наши дети, может быть, узрят его...».
«Мне скажут, что это всего два-три факта, которые ничего не означают, что, напротив, все несомненно тверже прежнего обобщается и соединяется, что являются банки, общества, ассоциации. Но неужели вы и вправду укажете мне на эту толпу бросившихся на Россию восторжествовавших жидов и жидишек? Восторжествовавших и восторженных, потому что появились теперь даже и восторженные жиды иудейского и православного исповедания...».
«... Наступит нечто такое, чего никто не мыслит... Все эти парламентаризмы, все гражданские теории, в которые сегодня верят, все накопленные богатства, банки, науки, евреи, все рухнет в один миг бесследно, кроме евреев, которые тогда одни сумеют так поступить и все прибрать к своим рукам. Все это близ есть, уж при дверях...».
«Да, Европа стоит на пороге общей ужасной катастрофы...».
«Все эти Бисмарки, Биконсфильды, французская революция и Гамбетта и т. д. – все это как сила, один только мираж, и чем дальше, тем больше. Господин им и всему, и Европе – один только жид и его банк. И вот услышим: вдруг он скажет veto, и Бисмарк отлетит, как скошенная былинка. Жид и банк – господин теперь всему: и Европе, и просвещению, и социализму. Социализму особенно, ибо им он с корнем вырвет Христианство и разрушит ее цивилизацию. И когда останется лишь одно безначалие, тут жид и станет во главе всего. Ибо, проповедуя социализм, он останется меж собой в единении, а когда погибнет все богатство Европы, останется банк жида...».
Автор знаменитого труда «Сказания о земле Русской» Александр Дмитриевич Нечволодов – боевой генерал, действительный член Императорского русского военно-исторического общества. В семье последнего русского императора Николая II первое издание «Сказаний» стало настольной книгой. В разных учебных заведениях царской России исследование долгие годы являлось историческим пособием.
Книга, написанная действительным членом Императорского Русского военно-исторического общества Александром Нечволодовым, уникальна. Ее первое издание стало настольной книгой в семье последнего российского императора Николая II. «Сказания о Русской земле» включают в себя обширнейший историографический материал: от древнерусских былин, песен и летописей до работ Н. М. Карамзина, С. М. Соловьева, И. Е. Забелина и многих других историков и писателей, чьи имена вписаны в золотой фонд истории нашего Отечества. Каждая страница книги пронизана любовью к России и гордостью за ее славное прошлое, настоящее и будущее.
Данная книга включает посвященные событиям Смутного времени исследования известного дореволюционного историка и генерала Александра Нечволодова. Автор использовал при работе над ней многочисленные источники на польском, греческом, латинском, французском и немецком языках, а также труды знаменитых историков и ученых: Н. М. Карамзина, С. М. Соловьева, И. Е. Забелина, В. О. Ключевского, С. О. Платонова, А. А. Шахматова, Н. П. Кондакова, А. И. Соболевского, Н. П. Лихачева и других. При Советской власти книга была практически уничтожена, а данный текст только чудом сохранился в библиотеке газеты «Красная звезда».
Книга, написанная действительным членом Императорского русского военно-исторического общества Александром Нечволодовым, уникальна. Ее первое издание стало настольной книгой в семье последнего российского императора Николая II. «Сказания о земле Русской» включают в себя обширнейший историографический материал: от древнерусских былин, песен и летописей до работ Н.М. Карамзина, С.М. Соловьева, И.Е. Забелина и многих других историков и писателей, чьи имена вписаны в золотой фонд истории нашего Отечества. Каждая страница книги пронизана любовью к России и гордостью за ее славное прошлое, настоящее и будущее.
Предлагаемый труд основан на ряде общеизвестных цифр. Сказанные вместе, цифры эти проливают яркий свет на главнейшую причину наших современных бедствий. Они показывают также, в чем заключается тайна могущества всемирных ростовщиков, как искуссно опутавших своими невидимыми сетями все трудящееся человечество. Наконец, цифры же эти указывают нам и путь для перехода от современного общего разорения к достатку в будущем.Александр Дмитриевич Нечволодов (25.3.1864-5.12.1938) — действительный член Императорского русского военно-исторического общества, автор знаменитых четырехтомных «Сказаний о Русской земле», вышедших в свет по воле Императора Николая II. Боевой генерал, кавалер Ордена Святого Георгия 4-ой степени, заслуживший его в победоносном бою, командуя бригадой, и награжденный им Государем Императором, по представлению Думы Кавалеров этого Ордена.
Книга, написанная действительным членом Императорского Русского военно-исторического общества Александром Нечволодовым, уникальна. Ее первое издание стало настольной книгой в семье последнего российского императора Николая II. «Сказания о Русской земле» включают в себя обширнейший историографический материал: от древнерусских былин, песен и летописей до работ Н.М. Карамзина, С.М. Соловьева, И.Е. Забелина и многих других историков и писателей, чьи имена вписаны в золотой фонд истории нашего Отечества. Каждая страница книги пронизана любовью к России и гордостью за ее славное прошлое, настоящее и будущее.
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.