Император-гоблин - [19]

Майя знал о неустойчивом равновесии, точнее, о вооруженном перемирии, существовавшем между Парламентом, Кораджасом и Верховным Судом, которые поддерживали императорскую власть, подобно шаткой и весьма капризной треноге. Но он лишь приблизительно представлял себе, чем именно занимаются эти учреждения. Он погрузился в этот пестрый мир совершенно неожиданно для себя и едва не захлебнулся в потоке новых сведений. Он представил себе шумную Палату Общин, надменную Палату Высокородных, члены которой до сих пор, спустя много веков после возникновения Парламента, свысока смотрели на избранников народа. Ему пришлось вникать в распри членов Верховного Суда: одиннадцать судей прислали ему письма по пневматической почте, и каждое следующее письмо было запутаннее предыдущего. Он узнал имена Свидетелей Кораджаса, советников императора, ни один из которых не соизволил написать ничего ценного, если не считать формальных соболезнований и добрых пожеланий. Однако секретари умудрились истратить на это тонну бумаги и пергамента. Были еще аристократы рангом пониже, придворные, торговцы и чиновники… И среди всего этого безумия император должен был сохранять спокойствие и способность здраво рассуждать?

Хуже всего оказалось письмо от некоего Эшевиса Тетимара, целиком состоявшее из туманных намеков, загадочных фраз и иносказаний. Ксевет пояснил, что Эшевис Тетимар является наследником герцога Тетимеля, одного из богатейших землевладельцев южного Ту-Атамара, но Майе это ровным счетом ничего не говорило.

– Чего же он хочет?

– Мы, разумеется, не можем быть полностью уверены…

– Пожалуйста, хотя бы предположите. Мы вас умоляем.

Ксевет пошевелил ушами.

– По нашему мнению, дач’осмер Тетимар просит руки эрцгерцогини Вэдеро.

Майя с сомнением взглянул на письмо, которое держал в руках.

– Он не упоминает имени нашей сестры.

– Потому что не может, – вмешался Кала.

– Простите?

– Ваша светлость, – начал Ксевет. – После шума вокруг свадьбы эрцгерцогини Немри’ан…

– Да-да, – перебил его Майя.

Слухи и сплетни о браке старшей эрцгерцогини, Немри’ан, дошли даже до Исваро’э. Ему тогда было всего пять лет, но он до сих пор помнил, как горничная матери, экономка и кухарка, затаив дыхание, обсуждали эту тему, а Ченело улыбалась, делая вид, будто не слушает.

– Император поклялся, что не допустит публичного обсуждения брака своей второй дочери вплоть до церемонии.

– И? – подбодрил его Майя.

– И не было никакого обсуждения, – пожал плечами Ксевет. – Все, кто знал о планах императора на этот счет, находились на борту «Мудрости Чохаро». Разумеется, за исключением самой эрцгерцогини.

– Наша сестра написала нам?

– Нет, ваша светлость.

Майя поморщился и на секунду прикрыл глаза. Он не ожидал, что его обеспокоит отсутствие письма.

– Итак, дач’осмер Тетимар…

– Прощупывает почву, ваша светлость, – объяснил Ксевет. – Хочет узнать, что вам известно. Надеется выяснить, не склонны ли вы уступить ему.

– Уступить?

– Дом Тетимада уже несколько десятилетий является головной болью императора, – сказал Ксевет. – В собственных владениях герцоги обладают безграничной властью, а также возглавляют группировку аристократов с востока, настроенных против развития промышленного производства на западе. Нам известно, что Варенечибель стремился найти компромисс с этой фракцией.

– Вот как, – пробормотал Майя. Его мутило от страха. Он чувствовал себя мышью, которая задела пружину мышеловки и в последнее мгновение поняла, что стальной капкан сейчас сломает ей шею. Он стал императором. Политические группировки, промышленное производство, компромиссы и война с северными варварами – ответственность за все это теперь лежала на нем. Он понимал, что если сделает неверный выбор, могут пострадать и даже погибнуть тысячи подданных. И все потому, что их император, молодой и неопытный, не в состоянии выполнять свои обязанности.

– Ваша светлость, – осторожно продолжил Ксевет. – Со стороны дач’осмера Тетимара было большой дерзостью написать вам такое письмо сразу после трагедии. Мы можем ответить ему таким же пространным посланием и при этом не дать никакой информации.

Майя рассмеялся, и ему показалось, что этот смех похож на предсмертный писк задавленной мыши. Но все же это был смех, а не вопль отчаяния. Он решил, что надо расценивать это как небольшую победу.

– Да, пожалуйста, Ксевет. Мы будем вам весьма признательны.

Как только они добрались до последнего письма, вернулась Эсаран в сопровождении трех нервных юношей. Один из них был ровесником Ксевета, двое были лет на пять старше, примерно такого же возраста, как Бешелар. Майя с грустью подумал, что он был здесь самым младшим, но все кланялись именно ему. Какая ирония!

Молодых слуг звали Эша, Немер и Аврис. Эсаран не сочла их родовые имена достойными упоминания. У Эши и Немера были темные волосы и кожа, как у Майи; Аврис был чистокровным эльфом. Юноши были кандидатами на должности императорских эдочарей.

– Если это будет угодно вашей светлости, – закончила Эсаран, приподняв брови, и Майя, заметив, что Немер, самый младший, вот-вот разрыдается, быстро кивнул. Прежде чем уйти, Эсаран сделала последний, самый коварный выпад: