Император - [11]

— Я вчера отравилась, случайно («сдается мне что неслучайно» — подумал в этот момент ученый) выпив полную пробирку рицина. Мне ничего не было, даже насморк не прошиб, а еще называется самым опасным ядом в мире… Вы все, как и я знаете о том, что рицин распространяется по телу человека очень быстро, секунды не проходит, как он умирает…

В этот момент, ее рука положила на место щипцы, и ученый успокоился.

— Я вижу, что в мире творится что-то странное… Вчера еще мы смотрели новости из Небраски, а сегодня уже новости из Чикаго не видно… Новости из Техаса тоже не показывают. Что там случилось, в мире?

— Не знаю, ничего не работает, говорят, там что-то идет…

— А если подумать? — посуровела Ди.

— Там война, говорят, что там поселились ужасные гигантские механоиды, которые ходят и всех давят…

— Хорошо, человек. Ты мне дал отличную пищу для размышлений… Подумаю об этом на досуге.

Ученый ушел, а Ди осталась стоять на месте.

— Оригинально, ничего не скажешь. Механоиды… Они должны быть как минимум, размером с дом, чтобы всех давить. Нет, это явно не восстание машин… Интересно, а додумаются они что это такое или мне самой за них все додумывать, как всегда? Ну, тупицы меня окружают… Эта человеческая натура — самое смешное, что может быть на свете. Что-то делают, делают, а потом, возьмут и бросят на полдороге… А лучше пойду спать, надоело тут шататься.

С этими словами, она вошла в ближайшую дверь, и прямо так — в одежде — легла на полку, где и было ее спальное место.

В это время в штате Канзас, паникуя, бежали люди. За ними со скоростью скоростного экспресса, мчали несколько ходоков. За ходоками следовали танки, наподобие того, который прошлой ночью сбил с путей поезд, в котором ехал Макс Джонсон…

Но ни ей, ни кому-либо другому не было известно всего того, что должно было случиться в скором времени.

Муро в это время сидел в своей комнате, и думал о том, что он мог не учесть в своих планах. Внезапно, он вспомнил академика. Академик был добр к нему, он любил его как отец любит родного сына. Академик был его другом, а Муро убил его. Глаза императора наполнились слезами. Опустив голову, и глядя в пол, Муро тихо плакал. Он жалел о том, что убил этого человека. Он хотел все исправить, но не мог этого сделать. Его слезы, вытекая из его глаз, бесшумно падали на пол, и растекались, превращаясь в крошечные лужицы, испарявшиеся сразу же после образования. Муро не мог с собой совладать. Ему вдруг представилось зрелище, будто все его подданные над ним насмехаются, как говорят «Император — плакса!», и смеются над ним, над его слабостью. Академик был единственным человеком, который ему по-настоящему доверял…

Глава 6 Разбитый поезд

Поезд, в котором ранее ехал Макс Джонсон сошел с рельс прошлой ночью, и Макс так и пролежал там в куче обломков целый день. Он пришел в себя, решил встать, но почувствовал, что ему что-то мешает встать в полный рост. Он хотел есть, хотел пить, хотел вылезти оттуда, но сил не хватало даже на то, чтобы пошевелить рукой. Набрав в грудь воздуха, он закричал во все горло. Он звал на помощь около часа, но никто не приходил. Вдруг, он услышал лай собаки, тогда он начал кричать изо всех сил. Собака подбежала, унюхала его, стала рыть, доставать его из-под обломков. Затем пришли люди. Они его вытащили. Кто-то из этих людей дал ему пить. Потом они куда-то исчезли. Макс, придя в себя разглядел синие сапоги перед собой. Взглянув чуть выше, он понял, что его оставили наедине с какой-то девицей.

— Вставай, американ мен, пришло Время.

— Что? Ты говоришь по-английски?

— Да, конечно.

— Кто ты?

— Сначала, встань. Не люблю когда со мной лежа разговаривают.

Макс встал, разглядел ее как следует. Она нисколько не спешила себя изменять, потому ее синие волосы со стеклянным блеском и отражением, остались теми же, не было только очков, закрывавших глаза. В ее глазах был еще один феномен — ее зрачки были бесцветными, они как маленькие зеркала необычайно точно отражали все вокруг. Также все вокруг отражали циферблаты на ее кожаном наряде. Они были самые разные — от самых древних до самых совершенных циферблатов. Все они показывали самое точное время, какое хотел узнать Макс. Кожа на ее лице была идеально чистая, безо всяких пятен и всякой грязи, ее ресницы были такие же как и волосы — синие и со стеклянным блеском и отражением на них. Точно такими же свойствами обладали и ее тонкие брови.

— Ну и кто же ты, если не секрет? — спросил Макс, понимая что выглядит сейчас как нельзя глупо. Лицо в грязи, сам он весь в грязи и крови, он выглядит так, будто он не вместе с поездом падал, а будто это на него всего шестнадцать вагонов упали.

— Кто я? Я — время, которое всегда с тобой. Я думаю, то сновидение, которое я послала тебе, что-либо тебе объяснило…

— Про тех железных дровосеков?

— Я об этом знаю больше чем ты, и могу все объяснить…

— Не нужно ничего объяснять! Я все понял!

— Но ты не так понял, я знаю об этом все, и все могу объяснить…

— Так это все задумала ты? Да я! Да я…

— Убьешь меня? Попробуй!

— И попробую! — Макс злился все больше и больше на нее, хотя она той злобы, которая возникла у него, вообще не должна была вызывать, такой уж она была. Он подобрал с земли здоровенный сук, подошел с ним к ней, и замахнулся.