Император Цезарь Август. Армия. Война. Политика - [35]

Возвращаясь к проблеме Агриппы Постума, следует отметить, что его усыновление Августом было вообще нецелесообразно, если бы принцепс исходил из чисто политических соображений. В крайнем случае его мог усыновить Тиберий, тогда внук Августа занял бы в династической системе такое же положение, как Германик и Друз Младший, и это было бы гораздо более логично. Объяснить состоявшееся усыновление можно лишь личной прихотью Августа, которая в данном случае перевесила все контраргументы: он только что потерял Гая и Луция, к которым был искренне привязан, и их брат должен был доставить деду хотя бы какое-то утешение после столь тяжкой потери.[362]

Имело ли в таком случае усыновление Агриппы Постума самим Августом какое-либо политическое содержание? Р. Сигер отвечает на этот вопрос отрицательно: «Несмотря на утверждение Тацита, совершенно невероятно, чтобы кто-либо мог рассматривать его как серьезного претендента на принципат».[363] Подобное мнение, однако, разделяется далеко не всеми исследователями.[364] Очевидно, прежде чем принять ту или иную точку зрения, необходимо рассмотреть факты, относящиеся к этой проблеме.

В 5 г. Агриппе Постуму исполнилось 16 лет; по словам Диона Кассия, «он был внесен в списки эфебов», но, в отличие от своих братьев в том же возрасте, никаких, почестей не получил (LV. 22. 3). Напрашивается вывод, что в течение года, прошедшего со времени усыновления, отношение Августа к своему внуку сильно изменилось. Казалось бы, должно было случиться нечто из ряда вон выходящее, но Тацит подчеркивает, что молодой Агриппа «не был изобличен ни в какой гнусности» (Тас. Аnn. 1. 3. 4).

Если суммировать то немногое, что мы знаем об этой личности, то источники подчеркивают его необразованность (Таc. Loc. cit.), «неблагородную натуру» (Dio Cass. LV. 32. 1), «низменный и дерзкий характер» (Suet. Aug. 65. 1), «удивительную уродливость души и нрава» (Vell. II. 112.7)..

Этот своеобразный набор личных качеств выглядит настолько странно, что Г. Ферреро решил, будто «Агриппа был одним из тех полубезумных дегенератов, которые довольно часто встречаются в знатных фамилиях».[365] В том, что этот внук Августа был душевнобольным, не сомневается Э. Холь.[366] Б. Левик констатирует: большинство исследователей склоняется к мнению, что Агриппа Постум страдал шизофренией, но тут же замечает: «Всё это было лишь предлогом».[367] Ш. Джеймсон солидарна с ней и здесь: «Сумасшествие доказать не так-то легко».[368]

Конкретные детали поведения Агриппы Постума сообщает только Дион Кассий, упоминающий, что тот «давал волю безудержному гневу, дурно отзывался о Ливии как о мачехе, а самого Августа часто упрекал в том, что тот не отдал ему отцовского наследства» (LV. 32. 1). Поставить диагноз, основываясь только на этих данных, затруднится любой современный психиатр. Во всяком случае, поведение Клавдия, брата Германика, выглядело гораздо более странным, что не помешало ему впоследствии (пусть даже игрою случая) стать не самым плохим из принцепсов.

Весьма любопытны слова Тацита о необразованности юного «принца крови» (rudem sапе Ьопагит artium), особенно если вспомнить, что его братьев Август сам учил читать и писать, заботясь даже о том, чтобы они подражали его почерку (Suet. Aug. 64. 3). Возможны два объяснения такого феномена: либо Агриппа Постум был напрочь лишен каких-либо способностей, либо (что гораздо вероятней) его «неотесанность» явилась результатом чьего-то целенаправленного воздействия.

Агриппа Постум родился в 12 г. до н. э., вскоре после неожиданной смерти своего отца, и оказалось, что до осиротевшего еще в утробе матери мальчика никому не было дела: Август сосредоточил свое внимание на Гае и Луции, мать занималась собой и светскими развлечениями, пока не была скомпрометирована и сослана во 2 г. до н. э. Единственным человеком, который должен был удостоить подраставшего Агриппу Постума своим пристальным и недобрым вниманием, являлась императрица. Если принять гипотезу, что устранение Гая и Луция Цезарей — ее рук дело, то происшедшее с Агриппой Постумом становится гораздо понятнее. Уничтожить его физически было слишком опасно — смерть всех внуков Августа ни у кого не оставила бы сомнений в том, чьих рук это дело, но постараться, чтобы он не мог составить конкуренции Тиберию, Ливия была вполне в состоянии.

Ливию, которая с 4 г. стала его мачехой (и которая добилась ссылки его родной матери), Агриппа Постум ненавидел. Спровоцировать его на необдуманные высказывания особого труда не составляло. В результате Август был восстановлен против своего внука, «много и резко жаловался на поведение юноши» (Таc. Аnn. 1. 6. 2), и последствия не заставили себя ждать.

Дион Кассий (LV. 32. 2) связывает опалу Агриппы Постума с решением вопроса о том, кому выехать к армии, действовавшей против инсургентов в Паннонии и Далмации — ему или Германику (в звании военного трибуна или десигнированного квестора, полагает Б. Левик).[369] Если наш информатор здесь точен и вопрос о посылке Агриппы Постума в армию действительно ставился, то это исключительно ценные сведения, проливающие свет на истинную причину его падения.