Император Бубенцов, или Хромой змей - [63]
– Что Вера? – спросил Бубенцов.
– Успокоили. Сказали, день-два, и вы на ногах! – бойко заговорил Шлягер. – Но женщина. Утлое создание. Восклицания, нервы, ахи, слёзы!
Щурясь от солнечного света, занялся принесённым букетом, шуршал целлофаном. Обернулся быстро, воровски. Но Ерошка караулил его взгляд. Шлягер смутился, насупился, отвёл глаза.
– Это ты подстроил, гад! – сказал Бубенцов. – Не смей отнекиваться! «Гей-роям». Шутки он шутит.
– Бес попутал! – пробормотал Адольф. – Чёрт.
– Какой ещё чёрт?
– Асмодей! Кто же ещё? Всё-то вы стараетесь вызнать! Вопросцы эти ваши… С подоплёкой. А мне ведь тоже досталось! Вот, вот и вот. – Шлягер тыкал пальцем в синие подглазья. – Это что же, по-вашему, я сам себе синяков наставил? А это? – Адольф задрал штанину. – По больной-то ноге. Палками. О-хо-хо. Кто же, если не чёрт?
– Ты подстроил, – упрямо повторил Бубенцов. – Никакой не чёрт!
– Эва загнули! Сам себя? По больной ноге?
– С тебя станется. Лицемер!
– Ну, во-первых, что могу сказать… А во-вторых, что обо мне-то говорить? Видели бы вы Дживу, попечителя вашего! – воскликнул Шлягер. – Вот уж кому не позавидуешь. Ребра целого нет! А и поделом! Его вина.
– Твоя вина!
– Его вина! Яна Кузьмича зарезал. Во цвете лет.
Шлягер отступил, прищурив глаз, присмотрелся к букету. Вернулся, подправил, оборвал лепесток.
– В-третьих… Поросюка зашибли. В реанимации лежит. Бермудес же Игорь Борисович как всегда. Без единой царапины. Уважаю за ум. Я предупреждал вас, что пора заканчивать со скандалами. Сходить со сцены нужно на пике славы. Особенно после таких падений!
– Меня подстрелили на взлёте, – сказал Бубенцов. – Не дали обрасти перьями.
Бубенцов, обмотанный бинтами, чувствовал за собой духовный перевес. Вероятно, такое же чувство превосходства по отношению к штатскому человеку испытывает раненный на поле боя солдат.
Адольф поглядел в окно на больничный двор, сказал тихо, значительно:
– Пора, мой друг! В-четвёртых… Со вчерашнего дня градус ваш… Простите, статус ваш повышен!
Шлягер повернулся, лицо его стало серьёзным.
– Впрочем, что мы тут вокруг да около? Я вообще-то, уважаемый Ерофей Тимофеевич, пришёл поздравить вас. Кандидатура утверждена.
– Куда утверждена? И главное, кем? Асмодеем?
– О, не сомневайтесь, Ерофей Тимофеевич. Это, как вы уже сами не раз убеждались, дружелюбные и мудрые силы.
– Что «мудрым силам» нужно от меня?
– Довольно пресмыкаться! Они желали бы видеть вас на первой ступени власти. Вы должны получить опыт управления людьми.
– А если я откажусь? – спросил Бубенцов.
– Вы не откажетесь. – Шлягер положил ладонь на его забинтованный локоть. – Слава и богатство, конечно, хорошо. Но власть лучше! Знаете, в чём отличие?
– В чём же?
– Вы не покупаете услуги, а отдаёте приказы. Власть – это инструмент прямого влияния на мироздание.
Шлягер посмотрел на часы, нахмурил брови. Забормотал, что-то высчитывая.
– Начало в девять часов шесть минут. По ассирийскому исчислению. Стало быть… Гринвич… Тэк-тэк… Позвольте, однако, откланяться. Лежите, отъедайтесь. Привыкайте к новой роли. Больше уверенности в себе!
Шлягер остановился в дверях, обернулся:
– Да-да, вот как сейчас! Именно такое лицо! Блаженное!
Бубенцов широко улыбался.
– Вы бы видели, какое глупое у вас теперь лицо! – ещё раз похвалил Шлягер. – Сколько в нём выражения радости, счастья, оптимизма! Зафиксируйте про себя ваше состояние, запомните расположение лицевых мышц. Блестящая актёрская игра!
Никакой, однако, игрой тут и не пахло. Ерошка почувствовал приближение Веры. И чутьё не подвело. Едва Шлягер пропал за дверью, как послышался знакомый стук каблучков. Донеслись из коридора невнятные восклицания Адольфа. Ерошка лежал, глядел в высокий потолок, блаженно улыбался.
Вера вошла в палату. В руках сухо шуршали, горели жарким сухим золотом кленовые листья. Огляделась и, стуча каблучками, направилась к подоконнику.
– Розы я, пожалуй, заберу, – говорила Вера, вытаскивая букет из графина. – А листья поставим на их место.
Поглядела за окно.
– Ненавижу ту беседку!..
Ерошка спустил ноги с кровати. Кривясь от боли в коленке, наморщив нос, похромал к Вере. Вера обернулась на его стон. На её лице немедленно повторилась вся страдальческая гамма Ерошкиной мимики. Нос её точно так же болезненно наморщился, точно так же закусила она нижнюю губу. Обнимая её, Бубенцов покосился за окно. Узорчатая беседка с античными колоннами стояла на своём месте и была теперь пуста.
– Я помню, – сказал Бубенцов. – Ты меня ревновала к девкам из музучилища.
В том корпусе Бубенцов лежал пятнадцать лет назад. В четырёхэтажном здании из старинного красного кирпича располагалось терапевтическое отделение. И белая античная беседка на берегу больничного пруда относилась к терапии. Кусты сирени, чугунные скамейки, скульптура Лаокоона.
Когда-то Бубенцов провёл здесь две недели самой счастливой и беспечной больничной жизни. Пятнадцать лет назад лежал здесь на обследовании.
Бубенцова накануне выперли из университета за скандал, учинённый им в общежитии. Замаячила армейская перспектива. Не то чтобы боялся тягот солдатской жизни. Он и самой тюрьмы не боялся, зная, что выживет в любых условиях, станет своим в любом коллективе. Но два года провести без Веры где-нибудь в Заполярье – это было слишком.
«Маленький стриженый человечек с помятым лицом, который, когда разговаривал, то от смущения расстегивал все пуговицы своего пиджака и опять их застегивал и потом начинал правой рукой щипать свой левый ус». Такими словами Антон Павлович Чехов в своем знаменитом рассказе Попрыгунья в образе доктора Коростелева изобразил внешность русского художника Алексея Степановича Степанова. Но зато как точно в этом рассказе показал он характер героя, его деликатность, скромность, мягкость и доброту... Именно таким замечательным характером обладал А.С.
Книга «Юрий Гагарин – человек-легенда» посвящена первому космонавту Земли. Юрий Гагарин не нуждается в представлении. 108 минут полёта в космосе навсегда изменили жизнь Гагарина. Лётчик истребительного авиационного полка в одночасье стал одним из самых знаменитых людей в мире. То, что такие люди принадлежат к нашей нации, вызывает чувство гордости за свое Отечество.Книга основана на документальных свидетельствах времен начала космической эры: это сообщения из мировой прессы, письма, отчеты, воспоминания современников – как тех, кто близко знал Гагарина, так и кто просто восхищался его удивительным подвигом.Для широкого круга читателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта популярная энциклопедия расскажет вам, от кого произошли славяне и чем они отличались от соседних племен; во что они верили и чему поклонялись; какие искусства и ремесла были развиты у славян; как они вели хозяйство и совершали обряды; как было устроено общество славян.Эта энциклопедия построена по тематическому принципу и состоит из нескольких разделов: «Происхождение славян», «Религия славян», «Обычаи и обряды славян», «Хозяйство и быт славян» и др. В книге множество иллюстраций.
Путь русской науки в XIX — начале XX века отмечен многими открытиями и изобретениями. В это время в России работали такие знаменитые на весь мир ученые, как Д. И. Менделеев, И. П. Павлов, Н. И. Пирогов, К. А. Тимирязев и другие. Об их нелегкой судьбе и научном подвиге рассказывает эта книга.
Славяне чтили богов жизни и смерти, плодородия и небесных светил, огня, неба и войны; они верили, что духи живут повсюду, и приносили им кровавые и бескровные жертвы.К сожалению, славянская мифология зародилась в те времена, когда письменности еще не было, и никогда не была записана. Но кое-что удается восстановить по древним свидетельствам, устному народному творчеству, обрядам и народным верованиям.Славянская мифология всеобъемлюща – это не религия или эпос, это образ жизни. Она находит воплощение даже в быту – будь то обряды, ритуалы, культы или земледельческий календарь.
Семья — это целый мир, о котором можно слагать мифы, легенды и предания. И вот в одной семье стали появляться на свет невиданные дети. Один за одним. И все — мальчики. Автор на протяжении 15 лет вел дневник наблюдений за этой ячейкой общества. Результатом стал самодлящийся эпос, в котором быль органично переплетается с выдумкой.
Действие романа классика нидерландской литературы В. Ф. Херманса (1921–1995) происходит в мае 1940 г., в первые дни после нападения гитлеровской Германии на Нидерланды. Главный герой – прокурор, его мать – знаменитая оперная певица, брат – художник. С нападением Германии их прежней богемной жизни приходит конец. На совести героя преступление: нечаянное убийство еврейской девочки, бежавшей из Германии и вынужденной скрываться. Благодаря детективной подоплеке книга отличается напряженностью действия, сочетающейся с философскими раздумьями автора.
Жизнь Полины была похожа на сказку: обожаемая работа, родители, любимый мужчина. Но однажды всё рухнуло… Доведенная до отчаяния Полина знакомится на крыше многоэтажки со странным парнем Петей. Он работает в супермаркете, а в свободное время ходит по крышам, уговаривая девушек не совершать страшный поступок. Петя говорит, что земная жизнь временна, и жить нужно так, словно тебе дали роль в театре. Полина восхищается его хладнокровием, но она даже не представляет, кем на самом деле является Петя.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
О чем этот роман? Казалось бы, это двенадцать не связанных друг с другом рассказов. Или что-то их все же объединяет? Что нас всех объединяет? Нас, русских. Водка? Кровь? Любовь! Вот, что нас всех объединяет. Несмотря на все ужасы, которые происходили в прошлом и, несомненно, произойдут в будущем. И сквозь века и сквозь столетия, одна женщина, певица поет нам эту песню. Я чувствую любовь! Поет она. И значит, любовь есть. Ты чувствуешь любовь, читатель?
События, описанные в повестях «Новомир» и «Звезда моя, вечерница», происходят в сёлах Южного Урала (Оренбуржья) в конце перестройки и начале пресловутых «реформ». Главный персонаж повести «Новомир» — пенсионер, всю жизнь проработавший механизатором, доживающий свой век в полузаброшенной нынешней деревне, но сумевший, несмотря ни на что, сохранить в себе то человеческое, что напрочь утрачено так называемыми новыми русскими. Героиня повести «Звезда моя, вечерница» встречает наконец того единственного, кого не теряла надежды найти, — свою любовь, опору, соратника по жизни, и это во времена очередной русской смуты, обрушения всего, чем жили и на что так надеялись… Новая книга известного российского прозаика, лауреата премий имени И.А. Бунина, Александра Невского, Д.Н. Мамина-Сибиряка и многих других.