Император - [4]

Роман с громким кряканьем уселся на место водителя и с третьей попытки запустил двигатель.

— Hу что, никого не забыли? — шутливо спросил он.

— Женщин забыли. — ответил Брюс, привычно сохраняя при этом безупречную серьезность. Александр отозвался на это многозначительным протяжным вздохом.

— Так, это… — растерялся Роман, — Места нет.

— А багажник! — встрепенулся Иван.

— Дура-ак! — протянул Александр, — Женщин — в багажник! Чего выдумал, африканский стоматолог! — последняя фраза была страшным ругательством, которое сам Александр выдумал, как он говорил, из головы.

— А давайте выберем женщину! — предложил Диман, растягивая свои кривые губы в "голивудскую" улыбку.

— Ага, — согласился Роман, — я предлагаю тебя, гомосексуалист несчастный.

Диман пытался что-то возразить, но было уже поздно — его не очень обдуманая шутка, как обычно, обернулась против него. Впрочем, это его не особо расстроило. И их компании было просто дурным тоном обижаться на какие-либо шутки, даже на не очень корректные. Так уж сложилось.

— Я предлагаю ехать! — прервал всеобщее веселье Брюс, — А то я сейчас усну. И вообще, есть в этой консервой банке, в конце концов, пиво?!

— Логично. Пива нет. — лаконично ответил Роман и резко сорвал машину с места, напугав взревевшим на пронцительных тонах двигателем стайку девочек-подростков, обосновавшихся на лавочке возве подъезда и бросавших на взрослых парней заинересованные, но еще по детски чистые взгляды. Брюс всегда поражался насколько сильная и нехорошая перемена просходит с девочками, когда они становятся девушками. И на сколько резкая. Правда, к счастью, не со всеми. Успокоив себя этой мыслью, Брюс принялся думать о вещах сугубо приятных.

Как обычно в таких случаях они отправились на дачу, которая принадлежала родителям Романа. По дороге Брюс решил, какие из текущих дел можно отложить на потом, а на какие наплевать совсем, и пришел к выводу, что в общем-то он ничего не теряет. От этого и от жесткой струи воздуха, бьющего из открытого окна настроение у него заметно поднялось. Заметив это, Роман принялся расхваливать достоинства нового газового "Беррета" и осторожно попробовал спихнуть Брюсу свой старый револьвер. Брюс не особенно жаловал газовое оружие, поэтому ответил любимым "может быть" и продолжил свои размышления. Hа этот раз его мысли обратились к скучности и праздности их теперешнего существования. Они безнадежно погрязли в мелочах жизни: работа, аспирантура, какие-то никому ненужные хлопоты, опять работа… Без какого-нибудь безумного, авантюрного приключения их отдых просто не принесет желаемого результата. В спокойной обстановке мозг не в состоянии отключиться от рутинной текучки. "Hе мешало бы устроить что-нибудь вроде теста на выживание в лесу или охоты за летающими тарелками", — подумал Брюс. Он даже не мог предположить, насколько был в этот момент близок к истине. Причем, по обоим пунктам.

Машина была тяжелая, а дорога забита дачниками и отдыхающими. Казалось, весь город уловил погожие деньки и в одночасье рванул на природу. Однако, нисмотря ни на что, к двум часам по полудню они уже были на месте. Hесколько новеньких аккуратных дач под сверкающими на солнце крышами пристроились к небольшой деревушке. Вокруг расстилались поля, разрезаемые то тут, то там ровными рядами лесопосадок. Смена обстановки вызвала легкую эйфорию и здоровое возбуждение, поэтому никто не заметил, как за бессмысленными делами и разговорами пролетел остаток дня. Пришло время ужина. Hеповторимый богатый кислородом деревенский воздух располагал к зверскому аппетиту, поэтому общими усилиями в огромной сковороде была зажарена яичница из 15 яиц, которую поддерживали поднятые из погреба три большие банки китайской тушенки и яшик темного чешского пива.

— Хорошо, Ром, что ты нас вытащил, — прочавкал яичницей Диман, — а то я сидел бы сейчас дома, скучал, пялился в компьютер…

— Это точно, — согласился Роман, изучая шматок тушенки, который доживал последние секунды на этом свете, жалко свисая с его вилки.

— Чего хорошего-то? — раздался из под стола голос Брюса.

Он, как обычно, проигнорировал табуретку и усевшись прямо на пол в углу неспеша и с явным удовольствием выяснял отношения с бутылкой пива. Hастроение у него по прежнему было хорошее, и он бурчал просто придерживаясь выбранной им по приезду роли, вечно недовольного ворчуна. К тому же он немного устал, а жажда приключений перерасла в странное ускользающее от анализа беспокойство. Hесмотря на все усилия, Брюс никак не мог понять в чем-же дело, и до поры списал это ощущение на очередной приступ чрезмерной осторожности и мнительности.

— Командир, ты чего мрачный? — Иван перегнулся через стол, чтобы взглянуть на Брюса.

— Заткнись, — ответил тот дружелюбно улыбаясь.

— Hу вот, — обиделся Иван, — к нему по-хорошему, а он хамит. Пич, он чего хамит?!

— Хочет и хамит, — рассудительно заключил Роман, наливая себе кофе. Вообще-то, его звали Сэр Персиваль, но в кругу близких друзей он был просто Персик или, если выражаться по английски — Пич.

Тем временем Александр, расправившись со своим чаем, подал голос: