Император Алексей Ι Комнин и его стратегия - [10]

. Как отмечал академик В. Г. Васильевский, между сельджукскими султанами и ханами печенегов Северного Причерноморья существовала постоянная связь, позволявшая им совершать синхронные боевые операции против Византийской империи.

Придворный визирь Малик Шаха Низам аль Мульк оставил подробное описание сельджукского двора и внутренней организации необъятного государства[42]. Опираясь на сведения Низам аль Мулька, мы можем представить основные черты сельджукской военной и государственной машины. Важность «Сиасет-наме» как исторического источника, даже при наличии в структуре этого памятника более поздних интерполяций, не вызывает сомнений, учитывая тот факт, что нашествие монголов в XIII веке и вызванные этим нашествием войны привели к полной гибели государственных архивов на ближнем и среднем Востоке. Раздача икты, интенсивная феодализация империи сельджуков привела ее к достаточно быстрому разложению на множество государств и княжеств, признававших власть великого султана лишь номинально. Одним из таких княжеств, в частности, был Румский султанат анатолийских сельджуков, остававшийся на протяжении двух веков главным противником как Византийской империи, так и крестоносцев.

Основателем султаната стал уже упомянутый Сулейман Кутулмыш (1077–1086) – двоюродный брат Малик Шаха. Преемник Сулеймана по имени Кылыч-Арслан, эмиры Кылыч-Арслана, в частности, Чака Бей и Данишменд Гази были серьезными противниками императора Алексея Комнина и рыцарей Первого Крестового похода. К сожалению, от раннего периода истории Румского султаната не сохранилось ни турецких, ни персидских источников. В сущности, единственным полноценным источником по истории сельджуков Анатолии в конце XI – начале XII веков является «Алексиада» Анны Комниной. Правда, апогей развития сельджукского султаната в Анатолии приходится на более позднюю эпоху и связан с периодом правления султана Ала ад-Дина Кей-Кубада I (1219–1237), захватившего Анталью и сумевшего создать собственный военно-морской флот, впервые после того разгрома, которому подверглись турецкие военно-морские силы во время наступления армии Алексея Комнина на Смирну и Эфес во второй половине 1090-х годов. Сельджукская династия, правившая в Руме, впоследствии проводила политику активной ассимиляции греческого православного населения. Например, султан ‘Изз ад-дунйа ва д-дин Кей Кавус II (1245–1261) был сыном султана Гийас ад-Дина Кей Хосрова II (1237–1245) и греческой наложницы, которая была дочерью православного священника. На стороне сельджукских султанов в XIII веке нередко воевали греческие военные отряды. В частности, одним из таких греческих отрядов, который находился на службе султана Гийас ад-Дина Кей-Хосрова II и принимал участие в битве против монголов при Кесе-Даге 26 июня / 1 июля 1243 года, командовал будущий византийский император Михаил VIII Палеолог. Сельджуки и аланы также нередко служили в войсках никейского василевса в качестве наемников.

Возвращаясь в эпоху императора Алексея Комнина, отметим, что присутствие сельджуков в Малой Азии, Каппадокии и Армении на рубеже XI–XII веков еще не предполагало наступления тех необратимых этнических, политических и культурных последствий для Византии, которые наступят в XIII веке, в период расцвета Румского султаната и активной миграции новых туркменских племен, бежавших в Малую Азию под натиском монголов. Военно-политическая реконкиста Анатолии, предпринятая императором Алексеем Комниным после Первого Крестового похода, показывает, что у Византийской империи был реальный шанс вернуть потерянные территории, ликвидировать Румский султанат сельджуков, государство Данишмендов и остановить турецкое нашествие. Причины того, почему преемники императора Алексея не воспользовались этим шансом, вероятно, следует искать в многовекторной политике его внука императора Мануила I (1143–1180), который, мечтая возродить Византийскую империю как минимум в границах Юстиниана I (527–565), не смог обеспечить концентрацию всех сил государства на Востоке для сокрушения сельджуков.

Гражданские войны 1073–1081 гг.

Описывая участие своего молодого отца в гражданских войнах, охвативших Византийскую империю в период бесславного правления Михаила VII Дуки Парапинака и на протяжении короткого правления Никифора III Вотаниата, Анна Комнина следует за повествованием своего мужа Никифора Вриенния[43]. При этом она расцвечивает скупое изложение Никифора Вриенния при помощи своего литературного таланта, вносит в повествование некоторые детали. Было бы ошибкой обвинять Анну Комнину в том, что она, описывая события гражданских войн 1073–1081 годов, занималась только литературным приукрашиванием рассказа своего мужа, на что обращал внимание Я. Н. Любарский. В действительности Анна Комнина, благодаря общению с отцом, могла знать такие детали кампании, которые остались просто неведомы Никифору Вриеннию. Этим обстоятельством и следует объяснять присутствие в изложении Анны Комниной некоторых тактических подробностей, которые отсутствуют в рассказе Вриенния. С нашей точки зрения, изложение Анны Комниной заслуживает большего доверия, чем записки ее супруга.