Иметь все - [29]

Ей было интересно, как воспринимают это другие. Джинни нервно наблюдала за детьми, плескавшимися в надувном бассейне на другом конце сада. Но те, конечно, производили слишком много шума, чтобы что-нибудь услышать. Гэвин озорно улыбался и старался поймать ее взгляд. Джинни обернулась к нему, и он подмигнул ей. Если судить по этому их обмену взглядами, они тоже, должно быть, славно провели ночку.

Лицо Дэвида выражало неодобрение. Ему не нравилась Мел. Он считал ее грубой и бесчувственной. Он прав, конечно, но это и делает ее Мел.

Бритт сидела слегка в стороне. Презрение на ее лице было написано так же явно, как пишут надписи на майках. Она считает, вероятно, что ее шведское происхождение делает ее экспертом в области секса, язвительно подумала Лиз.

На секунду взгляд Лиз задержался на ногах Бритт. Они вылезали из ее модных шорт, длинные, золотистые и вызывающие. Их загорелую гладкость не нарушал ни один волосок. Интересно, как часто она мажет их кремом, подумала Лиз, тщательно пряча свои, вдруг напомнившие ей ощипанного цыпленка, под платье, и надеясь, что никто, особенно Бритт, не заметил этого ее движения. И как она ухитряется так загореть? Солнечные ванны или перерывы в сексе во время уин-эндов в Акапулько?

Бритт всегда спешила в какое-нибудь солнечное местечко с мужчиной, о котором они раньше ни слова не слышали. Мужчин она предпочитала состоятельных, пожилых и преимущественно женатых. В этом случае подарки были дороже. Они дарили ей белье от Дженет Рейджер, дорогие часы, приглашали ее в шикарные отели, где тебе подают махровый белый халат. И не возражают, если ты прихватишь его с собой. А один из ее любовников, вспомнила Лиз с улыбкой, снял для Бритт даже квартиру с собственной оранжереей. Лиз, теснившаяся тогда втроем в однокомнатной квартирке на Эрлз Корт, спрашивала себя, почему она должна жить рядом с психами и в запахе дешевых духов, когда у Бритт три комнаты и просторный туалет.

Лиз еще раз посмотрела на ноги Бритт. Когда у тебя маленькие дети и работа, маленьких удовольствий вроде солнечных ванн и бронзового загара ты лишаешься прежде всего. Почему мы чувствуем себя более уверенно с гладкой кожей, спрашивала себя Лиз. На недавней пресс-конференции она была убеждена, что кто-нибудь обратил внимание на мохнатые подмышки под ее дорогим новым костюмом. И у тебя нет выбора, твои подмышки – не подмышки феминистки, а просто неухоженной, затюканной, падающей от усталости женщины.

Худшие из всех, какие только можно себе представить.

А Мел между тем расходилась все больше.

– Это было восхитительно, – ее глаза мечтательно зажмурились. – По крайней мере, девять дюймов.

Она ждала возгласов восхищения, но их не последовало.

– Даже десять, – она развела руки, изображая нечто размером с воздушный шарик в форме таксы или с очень большой жезл.

Все рассмеялись. Все знали Мел.

– Я заглянула однажды в каталог принадлежностей для секса, – Бритт демонстративно скрестила ноги, потом вернула их в прежнее положение. – Презервативы бывают трех размеров: «джамбо», «колоссаль» и «суперколоссаль».

Мел хихикнула по поводу тщеславности мужчин.

– Ну так у Гарта был «суперколоссаль», – гордо заявила она.

– А я всегда считал, что размер роли не играет, – Дэвид старался не выглядеть напыщенно, но ему не удалось.

– Не верьте этому! – взвизгнула Мел. – Это миф, распространяемый мужчинами с маленькими членами.

Дэвид с интересом посмотрел на Бритт и спросил себя, как и было задумано, чем же это она была занята, когда заглядывала в каталог принадлежностей для секса. К его смущению, образ Бритт, банальной и стереотипной, но тем не менее странным образом властной, в черном глянцевом костюме баскского покроя с пятидюймовыми «кинжалами», в шапочке «нацистского» стиля на коротко стриженых русых волосах и с хлыстом в руках, целиком врезался в его сознание. Он отвернулся в сторону, стараясь не показать, насколько это задевало его.

Джинни встала, чтобы заняться обедом. Лиз присоединилась к ней, пользуясь возможностью уйти, так как обстановка становилась напряженной. Все эти разговоры о сексе были одно расстройство. Трижды за ночь! Да она не помнила, чтобы у них с Дэвидом хоть раз в год это случалось больше раза.

Что делают другие, чтобы сохранить страсть в браке? Она слышала, что одна пара назначала свидание друг другу раз в неделю, без сомнения, записывая это в свои записные книжки, и удалялась в постель с тарелкой бутербродов и бутылкой вина.

«Интересно, приглашали они на это время няньку посидеть с детьми?» – лениво подумала Лиз.

Войдя вслед за Джинни на кухню, Лиз еще раз восхитилась ею. Сердце дома, она каждый раз гостеприимно встречает тебя, когда ты входишь, и тебе хочется остаться здесь навсегда, окутанной ее душистым теплом.

А эта кухня была настоящей мечтой. Не рекламной фантазией из цветных приложений к газетам, где представление художника о домашнем уюте сводилось к лежащему на полу Лабрадору и свисающим с потолка пяти дюжинам засушенных роз. У Джинни была настоящая кухня с изумительными запахами, тянущимися от голубой плиты, с бело-голубым фарфором в посудном шкафу, с миской для собаки рядом с кипой старых газет для растопки и с продавленным диваном, прикрытым лоскутным покрывалом.