Иметь королеву - [22]

Боеголовка ушла в землю почти на два метра. Из ямы, похожей на воронку, шел дым. Пахло гарью, несло теплом от оплавившегося металла.

В тот день откопать болванку они не успели. Умотавшийся вусмерть Владимир без задних ног лежал в палатке и не мог заснуть. Звенело над ухом надоедливое комарье, и он, растеряв изрядную долю романтического настроя, часто и протяжно вздыхал.

— Упахался? — совсем не по-командирски спросил Башис.

— Есть немного.

— Ничего, привыкнешь. Надо ведь кому-то эту работу делать. Мне тоже поначалу тяжко было.

— Привыкну.

На третий день они закончили работы. Теперь яма стала похожа на тарелку, на дне которой покоилась болванка — космический гостинец конусовидной формы из серебристого металла. При падении от болванки откололось несколько кусочков, и Башис, оглянувшись на офицера, занятого своими делами, сунул один из них в рюкзак. Другой кусочек он протянул Владимиру.

— А можно? — спросил тот. — Металл, наверное, секретный.

— Бери. На значки хорошо идет. Видишь?

Башис показал ему на гимнастерку, где рядом со значком классности была укреплена маленькая серебристая ракета.

— Сделай себе такой же. Поисковики все такие носят.

Они срубили из деревьев знак, чтобы отметить место падения, и улетели.

Нам теперь не страшен

Дождичек косой.

Мы как математики

Счет ведем с тобой:

Сколько масла, сахару,

Сколько нами съедено,

Сколько нам осталось до минуты той!

Салага пел песню, а Владимир, сидя в кругу друзей — таких же, как и он, солдат из своей и соседней автороты, — смотрел на Калчевскую. Сопка привычно курила нескончаемую трубку, причудливо выдувая из жерла сизый дымок. Скоро домой. Осталось пять месяцев, или 153 дня, или 3672 часа. Календарик в кармане почти весь исчеркан крестиками. Позади десятки боевых работ, на груди четыре значка, армейский альбом с фотографиями и видами Камчатки лежит в чемоданчике рядом с новой дембельской формой. Скоро, скоро.

Парень в десятый, наверное, раз спел полюбившуюся песню. Из казармы БОПР вышел дежурный:

— Батарея, строиться на ужин!

Это был один из последних вылетов на поисковые работы. Ничего особенного — получили вещмешки, инструмент, провизию, вскочили в машину и — на аэродром. «МИ-4» зачихал двигателем, возбужденно задрожал в предчувствии полета и — здравствуй, знакомая долина за Шивелучем!

Боеголовка пришла как всегда по расписанию. Скорый «Казахстан — Камчатка», двадцать минут лета. Шлепнулась, как ей и положено, в лесной массив, и поисковики приступили к своей рутинной работе. Размахивая лопатой, Владимир ощутил, как просится наружу завтрак — похоже, переел красной рыбы, щедро политой подсолнечным маслом. Рыбой их снабжал рыбхоз в обмен на парочку солдат, помогающих им во время лова.

— Товарищ лейтенант, я на секундочку, — попросился он у офицера, — в кустики.

Перед тем как приступить к важному делу, Владимир огляделся. Все вокруг как на ладони. Боеголовка упала в ложбину, ребята трудятся совсем рядом. Неудобно. Он отошел за холм и в рощице берез присел на корточки. Важное занятие всегда предполагает полную самоотдачу. В другое время он обратил бы внимание на подозрительное шевеление кустов жимолости недалеко от себя. А тут…

Медведь был голоден. Совсем недавно закончилась суровая камчатская зима, запасы жира на боках истощились, а вкусные фиолетовые ягоды жимолости еще не созрели. Он жевал горьковатые побеги, вынюхивал в траве жуков, а раздразненный зеленью желудок требовал еще и еще. Медведь был зол. Непонятное существо под деревом пришло на его территорию и, похоже, совсем не собиралось уходить.

Медведь направился к человеку.

Владимир закончил важное дело. Заправился, перемотал портянки, сделал шаг. Он услышал топот зверя, когда тот был в нескольких шагах от него. Соображать, что лучше сделать — убегать или звать на помощь — было некогда. Он успел только инстинктивно поднять руку и отшатнуться в сторону. Медведь на ходу развернулся и снова бросился на Владимира. Штык-нож от автомата Калашникова старого образца уступает похожему на кинжал штыку от АКМа. Последний шире и, говорят, при ранении им у противника наступает болевой шок и более обильное кровотечение. Зато старый длиннее в полтора раза. Этот «старичок» всегда висел у поисковиков на ремне, привычный, как пилотка или сапоги.

В прыжке медведь ударил Владимира тяжелой лапой. Он бил в голову, но человек снова успел увернуться, и удар пришелся в плечо. Погон с куском гимнастерки с треском оборвался, обнажив плечо с тремя глубокими бороздами от когтей. Человек не сдавался. Темный длинный штык с хрустом вошел зверю в шею. Медведь зарычал и, поднявшись на задние лапы, пошел на Владимира. Они упали на землю.

Наверное, на этом бы и закончилась жизнь поисковика БОПР рядового Серебрякова. Но жизнь — не сигарета, чтобы угощать ею каждого, кому хочется эту сигарету выкурить. Владимир бился отчаянно. Упал он удачно. Навалившись на него всей тушей, раненый медведь грыз землю где-то повыше его головы, а он, задыхаясь от ужаса и вонючей грязной шерсти, раз за разом всаживал штык в брюхо и бок зверя. Похоже, какой-то из ударов был смертельным. Рык медведя перешел в протяжный вой, лапы судорожно заскребли, выворачивая комья земли, и он завалился на бок. Перемазанный своей и чужой кровью, Владимир поднялся на ноги и попятился. Медведь дернулся в конвульсии. Владимир не выдержал, дико закричал и, не разбирая дороги, бросился в чащу.