Именем закона - [45]

И майор медленно проходит мимо пестрой толпы мужчин и женщин, уже составивших небольшие очереди у всех вагонов поезда. Миронов движется не спеша, будто отыскивая какого-то знакомого, а Алехин издали внимательно наблюдает за ним, готовый поспешить, как только майор подаст условный знак.

Вот уже начинается посадка, а Михаил Ильич все еще ходит по платформе, не подавая никаких сигналов. Алехин начинает даже подумывать, не напрасно ли вообще все это, как вдруг замечает слегка приподнятую руку майора.

— Вон видите того седого человека в светлом макинтоше? — шепчет он лейтенанту, когда тот подходит к нему. — В руках его чемодан Красовского.

— Правда?!

— Счетчик возле него мигал так энергично, что сомнений быть не может, — убежденно заявляет майор.

— Задержим его? — спрашивает Алехин, чувствуя прилив энергии.

— Нет, подождем немного. Нужно повременить, пока этот тип в макинтоше не встретится с Красовским. Быстренько сбегайте теперь к начальнику железнодорожной милиции, пусть он оформит нам билеты.

Михаил Ильич очень волновался все эти дни, особенно с тех пор, как получил задание подполковника Волкова выехать в Краснохолмск. Он совсем не был уверен в правильности этого решения. По его мнению, оно вытекало не из бесспорных объективных данных, а из казавшегося ему мало обоснованным доверия к дочери Красовского. А что же оказывается теперь? Выходит, что все они, и даже лейтенант Алехин, совсем еще неопытный молодой человек, почти мальчишка, более правы, чем он, Миронов. Конечно, и он дошел бы до всего этого, опираясь только на бесспорные факты. Сколько бы, однако, заняло это времени?..

Но и теперь, когда торжествует не его метод, майор вовсе не чувствует себя обескураженным. Он ведь тоже много сделал и сделает еще, чтобы посадить преступников на скамью подсудимых, добиться торжества советских законов. Разве счетчик, который только что засек драгоценности Красовского, применяется не по его идее? И разве многие другие технические средства уличения преступников, им лично придуманные или изобретенные другими работниками милиции, не помогали накапливать такие факты, каких не добудешь обычным способом?

Майор Миронов не честолюбив, но он не собирается и умалять собственных заслуг, а потому считает, что без его участия не так-то просто было бы Волкову припереть Красовского к стенке. И хотя они часто спорили по многим вопросам, но зато ведь и обогащали друг друга. Он, Миронов, например, многое позаимствовал у Волкова, хотя ему никогда, наверно, не научиться разбираться так в людях, как умеет делать это его старший товарищ и давний друг Василий Андреевич. Он даже готов теперь поверить в некоторых людей. Вот в Алехина, например. Похоже, что Волков не ошибся, из него определенно выйдет толк…

Но откуда, однако, приходят в голову эти благодушные мысли? Разве дело, которое поручил ему Василий Андреевич, уже завершено? Разве те, кого он преследует, не выкинут уже больше никакого номера? Что-то уж очень рано убаюкиваете вы себя, майор Миронов! Как бы не спасовать вам перед самым финишем…

Досадуя на себя, Миронов энергично трясет головой и пристальней всматривается в сторону вокзала, с нетерпением ожидая возвращения Алехина. А человек с чемоданом Красовского входит уже в вагон.

Вот и Алехин наконец!

Они предъявляют билеты проводнику и не спеша идут по вагону. Но тут оказывается, что места их находятся довольно далеко от того, которое занимает человек в макинтоше. Проходя мимо него, они видят, как он устраивается у окна, поставив чемодан рядом с собой у боковой стенки вагона.

Места у Миронова и Алехина очень удобные, нижние. Заметив, однако, что на боковых расположились две пожилые женщины, они охотно меняются с ними: сбоку им удобнее наблюдать за проходом.

Поезд вскоре трогается, но идет очень медленно, останавливаясь не только на всех станциях, но и почти на всех полустанках. Миронов на больших остановках поднимается со своего места и выходит в тамбур. По дороге, проходя мимо пассажира с чемоданом, он незаметно скашивает глаза в его сторону, хотя может и не делать этого — счетчик в верхнем кармане его пиджака всякий раз аккуратно регистрирует присутствие в вагоне брильянтов Красовского. Пассажир же, везущий чемодан, видимо, чувствует себя совершенно непринужденно. Он оживленно беседует с соседями и даже рассказывает им какие-то смешные истории. Из того купе, где он сидит, слышен дружный хохот.

«Интересно, знает этот человек, что он везет в чемодане?» — уже в который раз спрашивает себя Миронов.

О том, каков может быть план у этого пассажира, майор уже догадывается. Он сойдет, видимо, на какой-нибудь промежуточной станции и будет ждать там идущего из Москвы дальнего поезда, с которым может ехать Красовский. Скорее всего это произойдет на станции Валуны, так как там у всех дальних поездов большая стоянка. К тому же местный поезд прибывает туда за полчаса до дальнего. (У Миронова есть теперь расписание, и он без труда может рассчитать все это.)

Что будет делать затем человек с чемоданом, предугадать труднее. Передаст ли он его Красовскому или сядет сам в поезд? Скорее всего сядет в поезд, так как передача чемодана на станции может ведь привлечь чье-либо внимание, а они, конечно, постараются избежать излишнего риска.