Именем закона - [36]

— Ты считаешь, значит, что иностранец липовый?

— Вне всяких сомнений, — убежденно заявляет Василий Андреевич. — Более того, скажу: этот брильянт вместе с другими драгоценностями Красовского, может быть, даже путешествует уже где-то за пределами Москвы.

— Не говори загадками, — хмурится Миронов, полагающий, что Василий Андреевич шутит.

— А ты не перебивай и слушай внимательно, — недовольно машет рукой Волков. — Мне только что сообщили, что с Казанского вокзала в час дня уехала куда-то дочка Красовского. За ней никто не наблюдал специально, так как лично ее мы ни в чем пока не подозреваем. Заметили же ее отъезд наши сотрудники потому, что следили за Красовским, который был с нею на вокзале.

— Ты допускаешь, значит, что не только сын, но и дочь Красовского посвящена в его дела? — удивляется Миронов.

— Этого я не утверждаю, — говорит Волков. — Папаша, однако, отправил ее куда-то не случайно. После известия об аресте Швеца у него не могло не возникнуть желания на всякий случай запрятать свои капиталы куда-нибудь подальше, тем более что коллекция его драгоценностей, видать, пополнилась сегодня таким редкостным брильянтом.

— Очень зыбко все это, — качает головой Миронов. — Однако за неимением других версий попробуем остановиться на этой.

— На этом и кончим дискуссию, — заключает Василий Андреевич. — А поскольку ты против моей версии в основном не возражаешь, будем считать, что Красовский действительно, купив редкостный брильянт в ювелирном магазине, срочно отправил его куда-то вместе с другими своими драгоценностями.

— А из этого следует, что он готовится к «эвакуации»? — спрашивает Миронов.

— Этого-то как раз и не следует. До «эвакуации» дело, видимо, еще не дошло. Красовский, однако, — стреляная птица. Он все время настороже. Вот и переправляет на всякий случай свои капиталы куда-нибудь подальше.

НА РЕЗИНОВОМ ЗАВОДЕ

На резиновом заводе крепкая комсомольская организация. Народ в ее комитете подобрался толковый. О том, что с выпуском резинового сырья не все благополучно, они и сами догадывались, а когда работники ОБХСС обратились к ним за помощью, охотно согласились помочь. Они уже выполнили несколько отдельных поручений, но им долго не удавалось устроить своего человека в склад готовой продукции. Помог в этом случай. Неожиданно серьезно заболел помощник кладовщика, и тогда на его место, правда не без труда, удалось продвинуть комсомольца Орешкина, простоватого на вид, но очень дельного парня. Вот с этим-то Орешкиным и предстоит сегодня увидеться Алехину, с тем чтобы дать ему задание.

Встретиться они договариваются в столовой, находящейся неподалеку от резинового завода. Евгений приходит туда за четверть часа до обеденного перерыва и занимает два места у столика, стоящего в углу.

Орешкин появляется в столовой в начале первого. Это невысокий коренастый парень с рыжими волосами и мелкими веснушками, небрежно разбрызганными по всему лицу. Улыбка у него простодушная, доверчивая, а пожатие руки сильное, энергичное.

— Здравствуй, Павлик, — приветливо кивает ему Евгений. — Присаживайся, вместе пообедаем. Как там у тебя дела на складе?

— Осваиваюсь пока, — не очень охотно отвечает Орешкин и, взяв кусочек хлеба со стола, намазывает его горчицей. — Вхожу, как говорится, в курс дела.

— А с начальством как?

— Начальство дошлое. Все время настороже. Особенно заведующий складом Кузьмич. Опытный, видать, жучок. Ничего мне пока не доверяет.

— Из чего ты заключил?

— Сообразить это нетрудно. Он, когда со склада что-нибудь отпускает, старается услать меня подальше.

— Ну, а документы, накладные там разные не прячет он от тебя?

— Может быть, специально и не прячет, но и на виду не держит.

— А ты в документах этих смыслишь что-нибудь?

— Разберусь, не беспокойтесь, — недовольно отвечает Орешкин.

— Ты не обижайся только, — виновато улыбается Алехин. — Не шуточное ведь дело тебе поручили.

И добавляет, понижая голос:

— Нас особенно интересуют накладные, по которым отпускалось резиновое сырье Березовской фабрике ширпотреба. Смог бы ты взять их сегодня вечером и передать нам? А завтра утром до работы мы вернем их тебе.

— Попытаюсь, конечно… — не очень уверенно отзывается Орешкин.

— Но только незаметно, Павел, — строго предупреждает его Алехин. — А то и вовсе не нужно.

— Вот если бы Кузьмич отлучился со склада, — размышляет вслух Орешкин, — тогда, конечно… Но ведь он весь день торчит там. А нельзя устроить, чтобы его кто-нибудь вызвал?

Алехин задумывается. Действительно, нужно как-то помочь парню…

— Ладно, Павел, — решительно заявляет он, хотя у него и нет еще никакого конкретного плана. — Вызов Кузьмича берем на себя, а ты уж сделай все остальное. Когда, по-твоему, лучше его вызвать?

— Перед закрытием склада лучше всего.

Спустя несколько минут, условившись о часе и месте встречи, Алехин уходит из столовой к секретарю комсомольского комитета Гвоздеву. Объяснив сложившуюся обстановку, Евгений просит его под каким-нибудь благовидным предлогом вызвать Кузьмича со склада перед концом работы.

— Хорошо, товарищ Алехин, придумаем что-нибудь, — обещает Гвоздев, — вызовем старика со склада. Я попрошу это сделать начальника моего отдела, он член партбюро.