Имена мертвых - [192]
Смертельная инъекция. Она читала об этом в журнале: в Америке изобрели новую казнь, где палач — врач со шприцем.
Аник подумал о том, каким терпением надо обладать детскому стоматологу, чтоб убедить своих пациентов открыть ротик. Видимо, эта разновидность зубодеров обязана пройти двухгодичный курс в школе иезуитов и усвоить самые изощренные уловки обмана и запудривания мозгов.
— Ну хорошо! как скажете, так и начнем. Пока у нас есть немного времени, — пристроившись с улыбкой на кушетке, он как бы ненароком взял Марсель за запястье и, скосившись на часы, стал считать пульс, шевеля губами. Частый пульс в похолодевшей тонкой руке прощупывался слабо, и Аник постарался придать себе вид встревоженного медика, у которого на сердце тяжелей с каждой минутой. Посмотрев на него, и Клейн включился в импровизацию.
— Как оно?
— М-н-н-н-э… Хорошего мало. Выраженная экстрасистолия.
Незнакомое слово показалось Марсель зловещим.
— Принести кардиограф?
— Нет смысла.
— Это пройдет? — спросила Марсель с надеждой.
— Появились выпадения. — С лицом мрачным и скорбным Аник деликатно приложил пальцы к ее щеке, покачал головой. — Да-а-а… процесс развивается быстро… Марсель, мне нечем вас утешить. Тахикардия нарастает.
Для тяжело дышащей, не находящей себе места от непрекращающегося сердцебиения Марсель его слова были каплями, переполняющими чашу.
— Я не хочу засыпать!
— Что в этом особенного? все люди каждый вечер ложатся в кровать, не зная, что их ждет завтра и увидят ли они утро. И, между прочим, большинство дожидается рассвета. Нам даже выгодней в том смысле, что мы знаем — КОГДА. Можно подготовиться и закруглить дела.
— Но вы-то знаете, что утром подниметесь!
— Постарайтесь присоединиться к нам.
— Как я могу это сделать? как?!
— Верить.
— Изменения есть? — спросил Клейн беспокойно.
Лицо Аника изобразило крайнюю степень с трудом скрываемой печали.
— Предагональные симптомы… Если хотите, подождем еще. — Его тяжкий вздох добил Марсель.
— Давайте, делайте. Я уже не могу. Нет! сперва я помолюсь. Не мешайте мне.
Чтобы отсрочить неизбежное, она к «Во имя Отца», «Отче наш» и «Радуйся, Мария» прибавила «Здравствуй, царица», но от волнения больше ничего не вспомнила. Приникнув к хозяйке, розовая пантера внимательно выслушала и завершающее — «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу ныне, присно и во веки веков. Аминь».
— Ну, теперь все. Аник…
Клейн перетянул ей плечо резиновым ремнем, Марсель с усилием стала сжимать и разжимать пальцы, Аник нашел вену и, сдвинув кожу, косо ввел иглу.
— Нет, погоди!
— Что? — участливо спросил Аник, плавно вдавливая поршень.
— А… я… — Глаза Марсель, подрагивая, закатились под опускающиеся веки.
— Монитор. — Отложив шприц и приклеив ватку к коже кусочком пластыря, Аник начал расстегивать на Марсель блузку; Клейн, подкатив столик к кушетке, переставил с него на изголовье миниатюрный аппарат, из-за множества проводов похожий на игрушечного осьминога с темно-серым глазом — желтая глазная щель осциллограммы пока была прямой и похожей на нить.
— Начали. Первое отведение. — Клейн подал провод с плоской присоской на конце. — Второе отведение. Третье…
— Все поставлены. Запись.
Желтая линия ожила, зазмеилась пикообразными изгибами.
— Ноль часов пятьдесят семь минут.
— Ф-ф-ф-у, насилу уломали вовремя! Айда за каталкой.
На пороге холодильника Клейн впрыснул Марсель вторую, убийственную порцию. Сердечные сокращения быстро зачастили, стали перемежаться разрывами, дыхание сбилось.
Журча колесиками, каталка въехала в проем между покрытыми изморозью радиаторами; в трубках за гармошками однообразно изогнутых пластин еле слышно шелестел фреон. Одинокая бело-синяя лампа на потолке освещала неподвижно вытянувшуюся Марсель и пантеру — та не захотела расстаться с хозяйкой.
По телу пробежала слабая дрожь, голова чуть откинулась в сторону — глаз осьминога стянулся в немигающую щель.
— Готово.
Здесь было очень холодно, порядка 30 °C. Последнее дыхание осело на краях ноздрей тончайшим инеем. Губы стали синеватыми; кожа сильно побледнела, и на ней белыми пупырышками обозначились застывшие мурашки.
Надо было спешить, чтобы самим не надышать лишнего инея. Снять кардиомонитор, застегнуть одежду.
— Куклу оставим?
— Конечно. Она ее любит.
— Покойся, милый прах, до радостного утра, — с чувством произнес Клейн.
— Ну ты и циник.
— Это поэт сказал. Такая эпитафия.
— Сплюнь налево.
Плевок подымился секунду и замерз на пластиковом покрытии. Несмотря на пронизывающий холод, они медлили уходить.
— Она ходила в церковь. Неудачно. Надо было тебе предупредить ее.
— Пусть опыта набирается. Я вот нарочно ходил, чтоб понять — как это на меня подействует. Мрак! колокол ударил — я чуть пластом не лег. Потом еще святых даров наелся… помнишь, ты мне капельницу ставил?
— Хм, а ты сказал — тухлые консервы…
— Это была версия для босса. Еще бы я ему открылся! он бы меня гостиями закормил ради науки. Слушай, отчего ты у нас такой везучий? тебе что храм, что каффи…
— Я не католик. Моя конфессия — марла вера, и по этой вере я — дух предка.
Так, рассуждая о хитростях загробной жизни, они покинули холодильник, и массивная термоизолирующая дверь гулко захлопнулась, лязгнув запором.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Каждый родитель знает, как трудно выпустить из дома любимое чадо. Особенно если за стенами дикая пустыня. Тем более — инопланетная. Пустыня, в которой водятся живые смерчи, способные в одно мгновение поглотить все металлические детали скафандра… На Марсе произошло чудо — он оказался пригодным для жизни! А чудо, как известно, находится в ведении церкви. Папа Римский отправляет на Красную планету монахов из ордена иезуитов, дабы эти смиренные служители Бога могли возносить Ему хвалу далеко от Земли.
Поняв, что «война кукол» бесперспективна и ведет только к уничтожению лучших и самых совершенных киборгов, глава проекта «Антикибер» Хиллари Хармон принимает неожиданное решение, обрекая себя тем самым на новую, долгую и трудную борьбу. Теперь его противники — военные, подкомиссия Конгресса и общественное мнение. Проект и жизни его новых «сотрудников» висят на волоске. Но Хиллари слишком хорошо понимает, что поставлено на карту и какие дивиденды сулит победа.
...На деревню опускались сумерки, характерные блики на экране - прощание заходящего солнца, чьи последние лучи захватил в свой равнодушный плен объектив камеры. Вместе с заходящим солнцем, заканчивают свою работу и люди. Худые, черные лица озаряются белозубыми улыбками, всюду слышится веселый смех. Да и к чему унывать? Работа закончена, начинается праздник. Со всех концов, в центр деревни стаскивают дрова и начинают разжигать костер, подбрасывая топливо до тех пор, пока языки пламени не достигают высоты в половину человеческого роста.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Умерев во время операции в Алеппо, российский офицер попадает в 1914 год. И прямо в Германию. Сможет ли он изменить ход истории и уберечь как свою родину так и нынешнюю страну от огромных жертв. Очнувшись в новом мире он не сразу понимает что произошло и думает что его похитили. Осознав где очутился он разыгрывает амнезию, благо среди добровольцев имеются инциденты. На самом деле ему досталось тело одного из добровольцев участвующих в эксперименте по созданию идеального солдата. Эксперимент признали удачным.
Fallout — Истории Севера (Земля Свободы) — это любительское произведение по вселенной Fallout, описывающее не каноничные события в северо-западной части США. Произведение не содержит Яой, Пони, Фури, или профессиональный слог. Присутствуют насилие и жестокость, нецензурная лексика.
В сборнике представлены рассказы самых разных направлений фантастики. Это и фэнтези, и мистика, и форестпанк, и научная фантастика, и альтернативная история. События происходят как в далёком, так и в близком прошлом, а также в будущем и в настоящем, в разных странах, на разных континентах и в разных мирах. Есть здесь и весёлые истории, и серьёзные, и грустные, а порой и просто хорор. Но всё, о чём рассказывает Сергей Булыга, – чистая правда. Хоть и фантастическая.
Граница между миром живым и миром мёртвых. Лишь четыре крепости стражей охраняют её. Они сдерживают напор орд нежити, несмотря на то что за спиной давно уже нет единой Империи, которой они служили.Люди, эльфы, гномы и орки давно забыли о границах своего мира и с увлечением убивают друг друга. Смогут ли они объединиться перед угрозой громадной армии нежити, наступающей на границу? Или продолжат рвать глотки друг другу, несмотря ни на что? А может, среди них найдутся те, кто предпочтёт служить новым хозяевам?
Кто поможет нечистой силе и умертвиям в их борьбе за независимость? Кто спасет от алчных людей замок черных магов и его загадочных обитателей? Добрый минотавр, миролюбивый некромант и отважные оборотни-патриоты… Вот только война против людей — не самое плохое, что может произойти в вотчине некромантов. Страшные тайны чародеев манят древнейшее зло. Смогут ли герои противостоять королю потустороннего мира?Написанный с лукавой улыбкой, новый роман Виктории и Олега Угрюмовых, чьи имена хорошо знакомы как поклонникам серьезной героико-романтической фэнтези (цикл «Кахатанна», роман «Голубая кровь»), так и любителям фэнтези юмористической («Дракон Третьего Рейха», «Змеи, драконы и родственники»), адресован самому широкому кругу читателей.
Средневековая Европа, мир, где обыденное и чудесное все время идут рука об руку, странные герои и неизменный привкус тайны — невозможно догадаться, что ждет читателя на следующей странице романа Дмитрия Скирюка, открывающего цикл о валашском маге Жуге. История, в которую угодил отвергнутый своим родом травник, заставляет его пуститься в странствия, ища не приключений, но ответа на вопрос, отчего его судьба так тесно вдруг переплелась с судьбой мира. На этом пути не помогут ни сила, ни хитрость, ни древние бога — оказывается, у каждого своя война и своя правда, а дар волшебства запросто способен превратиться в проклятие…
Роман Ольги Григорьевой повествует о судьбе словенской девушки, не по своей воле затянутой в круговорот невероятных событий. Размеренная жизнь Дары была в одночасье разрушена. Викинги сожгли родное Приболотье, убили мать Дары, а ее саму превратили в рабыню. Русские князья и варяжские конунги, воины Одина и слуги Морены, любовь и ненависть играют ее жизнью. Но она находит в себе силы вступить в неравную схватку и выйти из нее победителем.
Мария Семенова – автор знаменитого романа «Волкодав», основоположник жанра «русское фэнтези» – всегда пишет о сильных людях. В морском абордажном бою и на стенах пылающего города, в снежных горах и черной непроходимой чаще, в темнице и небесном чертоге ее герои до конца стоят за правду, идут на смерть, защищая друзей, и побеждают зло силой добра.