Имбирь и мускат - [52]

Особенно Карам заволновался, когда в Англию приехали Мандип, Сукхи и Гуру. Как и старший брат, они испугались войны за независимость Кении и решили принять британское подданство.

Сарна ненавидела семью Карама, особенно Сукхи и Персини.

— Почему они едут за нами? Видеть не хочу эту камини. Если она думает, что поселится в нашем доме, то пусть и не мечтает. Я ее не пущу. Ни за что!

— Успокойся, — ответил Карам. — Они снимут другой дом, я объяснил, что у нас нет места.

Ему было унизительно оправдываться перед братьями, но как еще он мог поступить? Сарна злилась, и Карам рисковал собственной семьей, помогая им. Она выражала свою нетерпимость словесно и физически: всякий раз, когда речь заходила о приезде братьев, она заболевала на несколько дней. Сперва Карам отмахивался, решив, что жена строит из себя страдалицу, однако симптомы — жар, озноб и тошнота — были настоящими. Когда врач прописал Сарне лекарства, Карам был вынужден отказать братьям. Разве мог он причинять любимой такие страдания? И все же ему было стыдно не помочь родным с жильем. Как старший в семье, Карам старался беречь их. Прежде он с удовольствием думал, как радушно примет братьев в своем доме, но они приехали раньше, чем говорили, а его положение улучшалось медленнее, чем он хотел.

Смерть мистера Рейнольдса позволила ему откупиться от жены. У Сингхов появилось еще две комнаты на втором этаже, впрочем, из соображений экономии одну из них они снова сдали. Карам и Сарна переехали в главную спальню, Пьяри с Раджаном — в детскую, места по-прежнему не хватало, К тому же им предстоял ремонт.

— Если хочешь новую кухню, придется взять жильца. Иначе мы еще несколько лет не сможем себе этого позволить. У меня нет столько денег.

Сарна тут же заявила, что будет брать плату и копить на кухню сама.

— У тебя же нет счета в банке! — удивился Карам.

— И что? Жильцы всегда дают наличные, буду хранить их в сейфе.

— А проценты? Давай я заведу счет, и через несколько месяцев мы уже сможем приобрести какую-нибудь мебель. Потом и плиту купим, и пол сменим. Потихоньку, помаленьку — у нас все получится, вот увидишь.

Но с первой же недели Сарна стала сама брать деньги. Прошло пять месяцев, а она даже не заикалась о новой кухне, хотя прежде каждый день просила о ней мужа. Теперь он стал регулярно поднимать этот вопрос:

— Ну что, можно купить какой-нибудь шкаф? Наверняка там уже хватает.

— Почти, — отвечала Сарна.

Караму оставалось только гадать, что у жены на уме. Напрасно он позволил ей распоряжаться арендной платой. На самом деле он даже не помнил, что бы его кто-то спрашивал. Когда у них поселился студент из Малайзии, Сарна накормила его обедом и каким-то образом подговорила раз в неделю платить ей. С тех пор Карам денег не видел. Чертовы жильцы! Нет, так нельзя — делишь дом с незнакомцами, моешься с ними в одной ванной…

Сарна наотрез отказалась пускать семью Карама даже в район, не говоря уже о доме. Когда муж наводил справки о жилье в Лондоне, она предупредила его: «Я не стану жить рядом с этими людьми. Если Персини окажется где-нибудь поблизости, я уйду. Да-да, уеду подальше. Даже если придется покинуть этот мир». Что Карам мог ответить на такие угрозы? Упрямица!.. К счастью, Персини и Сукхи сразу по приезде направились в Саут-Холл к какому-то ее родственнику. Гуру с женой тоже поселились в Саут-Холле, куда их через некоторое время пригласил Сукхи — уже в новый дом. Мандип несколько месяцев пожил у Карама и Сарны, а потом переехал к остальным.

Все братья начали в Англии свое дело. Мандип сначала занимался частным извозом, а потом организовал собственное небольшое такси. Персини и Сукхи купили почтовую компанию. Карам приехал в Лондон на несколько лет раньше, но — подумать только! — младшие братья его обскакали. Они сами распоряжались своими жизнями, а он до сих пор служил чужому человеку. Больше всего отличился Гуру.

Он всегда был несговорчив и не любил учиться. Когда Гуру получил должность кассира в государственном банке Найроби, вся семья была приятно удивлена. Карам решил, что Гуру просто повезло. «Смотри ничего не испорть», — сказал он тогда братцу. Вскоре тот начал зарабатывать приличные деньги и стал настоящим финансовым гуру. С годами он сколотил целое состояние. Никто не знал, сколько у него денег, хотя их было достаточно, чтобы купить новый дом в Саут-Холле и дорогую машину. Достаточно, чтобы одолжить Персини и Сукхи на покупку жилья и почтовой компании. Достаточно, чтобы выкупить часть такси Мандипа и не суетиться с поиском работы. Карам был поражен его успехами. Младшего братца прозвали Богатеем, а Карам вслед за остальными родственниками решил занять у него денег.

Белый «форд» Карама медленно ехал по Тоттнем-Корт-роуд, а его владелец рассматривал прохожих и витрины магазинов. Люди шли неторопливо — теплый летний вечер шагал с ними под руку, точно любовник, удушая своей влажной страстью. В витрине «Лучших тканей» Карам заметил красочные блузки, платья и жакеты. Похожие одеяния были и на некоторых женщинах: кофточки из марли с развевающимися рукавами, длинные юбки в цветастых узорах, широкие брюки. Примерно то же самое он видел недавно на Карнаби-стрит. Карам бывал там несколько раз после того, как в гурудваре один знакомый рассказал, что его брат зарабатывает огромные деньги на индийской одежде. «Он просто не успевает ее привозить — сразу разбирают! — говорил Сурджит Бхамра. — Спрос слишком велик. Он торгует по всей стране, больше всего в Лондоне. В Уэст-Энде у него несколько магазинов. Кажется, на улице Карамби…» Нечто подобное Карам слышал не только от Бхамры — родственники его друзей тоже воспользовались бумом на марлю. Эти истории уже давно преследовали Карама. А вдруг и он разбогатеет на тряпках? Итак, Карам принялся объезжать магазины, для которых мог бы поставлять ткань. Он поехал на Карнаби-стрит и несколько часов бродил по сувенирным лавкам и индийским магазинам, притворяясь обычным покупателем и записывая расценки. Вскоре он уже воображал себя их владельцем.