Имажинисты. Коробейники счастья - [2]

Был Назаретский Плотник,

Погонщик верблюдов был,

Еще один Черный Работник

Не поверил, — и молотом взвыл.

Ослята словами запели,

Овны поклонами в зем —

Прозрели,

Прозрели,

Прозрели,

Два глаза его, — две газели

Из колодца любви Зем-Зем.

7.

Сквозь мудрость сосцов Галимы

Вскормленный ее молоком,

В никуда я проник незримо

Из база кизечным дымком.

1918–1920 гг.

АЛЬ-БАРРАК

О время грива поределая

Я заплету тебя стихом,

Подолгу ничего не делая,

Я мчался на коне лихом.

Уздой — порыв, надежда — стремя,

Серебряное стремя дня.

И выстраданный вздох мой — семя,

Растущее вокруг меня.

Швырнул я сердце звонко в эхо,

В расстрелянный раскат грозы. —

И пал расколотым орехом

С нагорной выси мой призыв.

Я мчался на коне крылатом

В нельзя, за грани, в никуда,

За мной дома и сакли, хаты,

Аулы, села, города.

Так что же, разве конь подстрелен,

Иль эхо выкрала заря —

Все сем небес подперли ели,

Моих стихов священный ряд.

Я все познал, еще познаю,

Еще, еще, за мною все,

Мы не в луну сабачим лаем

Мы в предугаданный рассвет.

Я этот мир в страну другую

Несу в сознательном бреду.

Я радугу дугу тугую

Концами жилисто сведу.

О в дали белая дорога,

О сладостных томлений рок.

Нет в небе Бога кроме Бога

И Третий Я Его Пророк.

Так мчись же конь, мой конь незримый,

Не поредела грива дней,

В четвертый мир неизмеримый,

В заглохший сад души моей.

14/IV.20 г.

* * *

Притти от туда

И уйти в туда,

Опять притти,

Опять уйти,

И снова…

О бред мучительный «в куда?»

О недосказанное слово.

Ночь Ариман и День Ормузд —

Бессмертна смерть в бою вращений.

А сердце затаенный груз

Слепых, блуждалых предрешений.

В скворешник глаз зрачков скворцы

Все тащут с солнц и с лун соломки,

Но им из золотой ворсы

Гнезда лучистого не скомкать.

И мне семь неб не растаскать,

Не перегрызть мне звезд орешки…

И поднебесная тоска,

И взор заплаканный скворешник.

Но палочкой земной оси

Я покачу экватор обручем

В неразгаданную синь,

Прямо в синь,

В туда,

В заоблочье.

26/XII.19 г.

* * *

Так ничего не делая, как много делал я,

Качая мысли на ресницах сосен,

Я все познаю, вечность затая,

И яблоко земли проткну я новой осью.

Нагорный лес причудливых видений,

Тропинки тайн неперечтенных строк —

Здесь я выслеживал незримого оленя

Моих проглоченных тревог.

О сколько слов в шуршащем пересвисте

Роняет с крыл совиный перелет,

Когда заря кладет в ладони листьев

Копейки красные своих щедрот.

Туман свисает бородой пророка.

Я полным сердцем вечер затая,

Поймал звезду упавшую с востока…

Так ничего не делая, как много делал я.

6/VIII.19 г.

* * *

Уносился день криком воронья,

Предвечерний час недвижнаго дрожанья,

В этот час совы свой табун храня,

Познавал я мир в перекличном ржанье.

В этот час всего: — грохота, тиши,

Хаоса, бессмертья, умиранья —

Я познал, что не пронзит души

И смертельно душу не изранить.

Раскололся шар огненно-литой,

Расплескалась кровь огромнаго граната —

Облак белый конь в сбруе золотой

Умирал в бою гремящаго заката.

7/III.20 г.

* * *

Дырявый шатер моих дум

Штопают спицы луны.

Я звездные тайны краду

Вбивать золотые клины.

Недостижений червь

Дни просверлит в виске —

Поэт, никому не верь,

Даже в надломной тоске.

Твой неисходный день

Сердцем стучится в Сад —

Так в голубой плетень

Лапой зари лиса.

3/V.20 г.

Вадим Шершеневич

ПЕСНЯ ПЕСНЕЙ

Глава 1

1.

Соломону — первому имажинисту,

Одевшему любовь Песней Песней пестро

От меня, на паровозе дней машиниста,

Верстовые столбы этих строк.

2.

От горба Воздвиженки до ладони Пресни

Над костром всебегущих голов.

Орать эту новую Песню Песней

В ухо Москвы, поросшее волосами садов.

Глава 2

1.

Фабричные, упаковщицы, из Киноарса!

Девчонки столиц! Сколько раз вам на спины лечь?

— Где любовник твой? — Он Венеры и Марсы

В пространств, как мировую картечь!

2.

Мир беременен твоей красотою,

В ельнике ресниц зрачок — чиж.

На губах помада краснеть зарею,

Китай волос твоих рыж.

3.

Пальцам мелькать — автомобилям на гонке,

Коромыслу плеч петь хруст.

Губами твоими, как гребенкой,

Мне расчесать мою грусть.

4.

Груди твои — купол над цирком

С синих жилок ободком.

В полночи мотоциклетные дырки

И трещины фабричных гудков.

5.

Живота площадь с водостоком пупка посредине,

Сырые туннели подмышек. Глубоко

В твоем имени Демон Бензина

И Тамара Трамвайных Гудков.

Глава 3

1.

Полночь стирать полумрака резинкой

На страницах бульваров прохожих.

От желаний губ пишущая машинка

Чистую рукопись дрожи.

2.

Что трансатлантик речными между,

Ты женщин остальных меж

Мной и полночью славлена дважды

Шуршащаго шопота мышь.

3.

Ты умыть зрачки мои кровью,

Верблюду губ тонуть в Сахаре твоих плечей.

— Я прозрачен атласной любовью

С широкой качкою ночей.

4.

Каждым словом моим унавожены

Поля моих ржаных стихов.

От слов горячих таять мороженому

Отсюда через сто домов.

5.

Небу глаз в облаках истомы проясниться.

По жизни любовь, как на 5-ый этаж дрова.

Ты прекрасна, моя соучастница,

Прогибшая вместе кровать.

6.

В сером глаз твоих… оженном пригороде

Электрической лампы зрачек.

Твои губы зарею выгореть

И радугой укуса в мое плечо.

7.

Твои губы берез аллея,

Два сосца догоретый конец папирос,

Ты прекрасен, мол твердой шеи,

Под неразберихой колес.

8.

Липа мостовая в веснушках булыжника.

Слава Кузнецкому лица.

Под конвоем любви мне, шерамыжнику,

Кандалами сердца бряцать.

Глава 4

1.

В небе молний ярче и тверже

Разрезательные ножи.