Илья Глазунов - [6]

Шрифт
Интервал

В своих театральных работах И.С. Глазунов и Н.А. Виноградова-Бенуа исходили из заветов столь любимого ими Мира искусства, ставшего эпохой в мировой музыкальной культуре.

«Главное для меня как для художника-постановщика - почувствовать и передать в реалистической форме декораций на сцене дух и смысл авторов либретто и музыки. Я ненавижу так называемое современное прочтение классики, которое нынче погубило нашу национальную гордость - Большой театр. Еще Пушкин писал: “Я не люблю, когда маляр презренный мне пачкает Мадонну Рафаэля”. И потому нашими путеводными звездами в работе над спектаклем были А. Головин, А. Бенуа, К. Коровин, В. Васнецов, Н. Рерих, но я понял одно: для художника театра основной задачей является не только адекватное опере построение декораций, главное - это магия света и его режиссура. Именно поэтому стало эпохой проведение Русских сезонов в Париже в театре Шатле, когда Россия явила миру новое слово единства содержания, музыки, балета и работы великих художников. Как пел великий Шаляпин, как звучала великая русская музыка! Трудно нам представить это чудо сегодня, в дни крушения великих традиций русской культуры...»

Думается, что вершиной в творчестве театрального художника Ильи Глазунова была работа в Большом театре в Москве. Одной из самых русских, православных опер нашей культуры является опера Сказание о граде Китеже и деве Февронии. Тема невидимого града Китежа, от врагов ушедшего на дно озера, не раз набатом своих колоколов отзывалась в творчестве Ильи Глазунова.

Работа отняла у Ильи и Нины много времени и сил. Свыше 500 эскизов костюмов было создано Ниной Виноградовой-Бенуа. Дирижировал оперой Евгений Светланов.

Каждое поднятие занавеса сопровождалось бурей оваций зрителей, покоренных волшебством созданного художником образа Древней Руси. Этот спектакль стал самым посещаемым, как мне говорили в дирекции театра. Глазунов возродил все те традиции, с которыми, по выражению одного из театральных художников Москвы, «мы боремся не на жизнь, а на смерть». Как жаль, что новое руководство театра обрело право лишить нас счастья общения с великой классикой Большого, вычеркнув из репертуара театра воистину гениальную оперу Римского-Корсакова, повествующую о чуде града Китежа.


Интерьер посольства России в Мадриде. Московская гостиная. 1989


Большой Кремлевский дворец. Русский зал. 1999

Большой Кремлевский дворец. Петровский зал. 1999

14-й корпус Кремля. Кабинет Президента России. 1999


Много с тех пор выставок в России и за рубежом показал художник. Друзья в шутку стали называть его «передвижником». «Я всем обязан моим друзьям и моим зрителям, которые занимали ранним утром очередь на мои выставки. Враги кусали локти, а члены правительства иногда даже оказывали честь своим посещением моих шумных выставок. Но и по сей день я практически не имел государственной поддержки и заказов, и все мои работы, кроме иллюстраций к русской классической литературе и некоторых портретов, были лишь результатом моего творческого порыва. Уточню, что у меня было два государственных заказа на оформление интерьеров. Это наше посольство в Мадриде, и четыре года я отдал работе над созданием интерьеров новых залов в Московском Кремле. Так, мною целиком сделаны интерьеры 14-го корпуса Кремля и части здания, построенного некогда Казаковым. Главной моей работой в Кремле было создание новых интерьеров в Большом Кремлевском дворце. Все эти залы ныне открыты для экскурсий почетных гостей и проведения государственных мероприятий. В воссоздании двух залов архитектора К. Тона - Александровского и Андреевского - я трудился вместе с реставраторами как художественный руководитель».


«Картина, которую никогда не увидят русские...»

Картина Мистерия XX века, как бомба, взорвала нашу общественность. «Картина, которую никогда не увидят русские», - писал итальянский журнал Oggu в 1977 году. И мы действительно увидели ее только в 1991 году в Доме молодежи на Комсомольском проспекте в Москве. Судьба Глазунова висела на волоске. Власти решили выслать его из СССР, как и Солженицына. Говорят, при обсуждении судьбы художника решающим оказался голос главного советского идеолога М.А. Суслова, который сказал: «Не плодите диссидентов». Глазунова было решено отправить в тайгу на БАМ, где он провел два месяца, написав немало работ, отражающих суровую жизнь строителей и яркие образы простых рабочих людей.

И снова - борьба. И снова - новые работы. И снова - новые выставки, которые так ждал и ждет наш изголодавшийся по правде и истинному искусству народ.

Художник, как и все мы, явился свидетелем продолжения апокалипсической мистерии постсоветского времени. Отошла в небытие нашумевшая перестройка. В Беловежской пуще три бывших коммуниста, ставшие демократами, подписали столь пагубное для нашей великой державы соглашение: «Каждый взял себе суверенитета столько, сколько мог унести». Американский флаг стал победоносно развеваться над миром как флаг единственной сверхдержавы.

Как всегда неистовый в работе и неустрашимый в определении добра и зла, творящегося в мире, Илья Глазунов решил продолжить Мистерию XX века, оборванную на временах Брежнева. Он нашел, ничего не меняя, новое композиционное решение. В первой Мистерии, которую он написал в 1977 году, художник изобразил себя, сорокалетнего, словно отодвигающим театральный занавес, чтобы показать нам - зрителям - кошмар XX века.

Продолжить чтение
Рекомендуем почитать
55 книг для искусствоведа. Главные идеи в истории искусств

«Искусство создает великие архетипы, по отношению к которым все сущее есть лишь незавершенная копия» – Оскар Уайльд. Эта книга – не только об искусстве, но и о том, как его понимать. История искусства – это увлекательная наука, позволяющая проникнуть в тайны и узнать секреты главных произведений, созданных человеком. В этой книге собраны основные идеи и самые главные авторы, размышлявшие об искусстве, его роли в культуре, его возможностях и целях, а также о том, как это искусство понять. Имена, находящиеся под обложкой этой книги, – ключевые фигуры отечественного и зарубежного искусствознания от Аристотеля до Д.

Дневник театрального чиновника (1966—1970)

От автора Окончив в 1959 году ГИТИС как ученица доктора искусствоведческих наук, профессора Бориса Владимировича Алперса, я поступила редактором в Репертуарный отдел «Союзгосцирка», где работала до 1964 года. В том же году была переведена на должность инспектора в Управление театров Министерства культуры СССР, где и вела свой дневник, а с 1973 по 1988 год в «Союзконцерте» занималась планированием гастролей театров по стране и их творческих отчетов в Москве. И мне бы не хотелось, чтобы читатель моего «Дневника» подумал, что я противопоставляю себя основным его персонажам. Я тоже была «винтиком» бюрократической машины и до сих пор не решила для себя — полезным или вредным. Может быть, полезным результатом моего пребывания в этом качестве и является этот «Дневник», отразивший в какой-то степени не только театральную атмосферу, но и приметы конца «оттепели» и перехода к закручиванию идеологических гаек.

Цвет в промышленном интерьере

Способности цвета оказывать физиологическое и психологическое воздействие на человека удивительно разнообразны. Так цветовым решениям под силу расширять пространство или, наоборот, делать его более сжатым, компактным. Цветом можно как привлечь внимание, так и замаскировать, спрятать что-либо. Цвет способен и согревать, но и создавать ощущение прохлады, и многое другое. Книга может быть полезна как профессионалам, работающим с цветом, интерьерами, так и широкому кругу читателей, интересующихся воздействием цвета на человека.

Драматургия буржуазного телевидения

Наркотизирующий мир буржуазного телевидения при всей своей кажущейся пестроте и хаотичности строится по определенной, хорошо продуманной системе, фундаментом которой является совокупность и сочетание определенных идеологических мифов. Утвердившись в прессе, в бульварной литературе, в радио- и кинопродукции, они нашли затем свое воплощение и на телеэкране.

Разломанное время. Культура и общество в двадцатом веке

«Разломанное время», последняя книга одного из самых известных историков нашего времени Эрика Хобсбаума, в полной мере отражает оригинальность его критического взгляда, фундаментальное знание истории культуры, структурную четкость и страстную, емкую манеру изложения. Анализируя самые разные направления и движения в искусстве и обществе – от классической музыки до художественного авангарда 1920-х, от модерна до поп-арта, от феминизма до религиозного фундаментализма, Хобсбаум точно определяет поворотные моменты эпох и устанавливает их взаимосвязь. Сочетание левых убеждений и глубинной связи с культурой до- и межвоенной Центральной Европы во многом объясняются биографией Хобсбаума: ровесник революции 1917 года, он вырос в еврейской семье в Берлине и Вене, с приходом нацистов эмигрировал в Великобританию, где окончил Кембридж и вступил в Компартию. Его резкие высказывания нередко вызывали споры и негодование.

Пикассо

В течение первых десятилетий нашего века всего несколько человек преобразили лик мира. Подобно Чаплину в кино, Джойсу в литературе, Фрейду в психологии и Эйнштейну в науке, Пикассо произвел в живописи революцию, ниспровергнув все привычные точки зрения (сокрушая при этом и свои взгляды, если они становились ему помехой). Его роднило с этими новаторами сознание фундаментального различия между предметом и его изображением, из-за которого стало неприемлемым применение языка простого отражения реальности.