Илья Глазунов - [6]
В своих театральных работах И.С. Глазунов и Н.А. Виноградова-Бенуа исходили из заветов столь любимого ими Мира искусства, ставшего эпохой в мировой музыкальной культуре.
«Главное для меня как для художника-постановщика - почувствовать и передать в реалистической форме декораций на сцене дух и смысл авторов либретто и музыки. Я ненавижу так называемое современное прочтение классики, которое нынче погубило нашу национальную гордость - Большой театр. Еще Пушкин писал: “Я не люблю, когда маляр презренный мне пачкает Мадонну Рафаэля”. И потому нашими путеводными звездами в работе над спектаклем были А. Головин, А. Бенуа, К. Коровин, В. Васнецов, Н. Рерих, но я понял одно: для художника театра основной задачей является не только адекватное опере построение декораций, главное - это магия света и его режиссура. Именно поэтому стало эпохой проведение Русских сезонов в Париже в театре Шатле, когда Россия явила миру новое слово единства содержания, музыки, балета и работы великих художников. Как пел великий Шаляпин, как звучала великая русская музыка! Трудно нам представить это чудо сегодня, в дни крушения великих традиций русской культуры...»
Думается, что вершиной в творчестве театрального художника Ильи Глазунова была работа в Большом театре в Москве. Одной из самых русских, православных опер нашей культуры является опера Сказание о граде Китеже и деве Февронии. Тема невидимого града Китежа, от врагов ушедшего на дно озера, не раз набатом своих колоколов отзывалась в творчестве Ильи Глазунова.
Работа отняла у Ильи и Нины много времени и сил. Свыше 500 эскизов костюмов было создано Ниной Виноградовой-Бенуа. Дирижировал оперой Евгений Светланов.
Каждое поднятие занавеса сопровождалось бурей оваций зрителей, покоренных волшебством созданного художником образа Древней Руси. Этот спектакль стал самым посещаемым, как мне говорили в дирекции театра. Глазунов возродил все те традиции, с которыми, по выражению одного из театральных художников Москвы, «мы боремся не на жизнь, а на смерть». Как жаль, что новое руководство театра обрело право лишить нас счастья общения с великой классикой Большого, вычеркнув из репертуара театра воистину гениальную оперу Римского-Корсакова, повествующую о чуде града Китежа.
Интерьер посольства России в Мадриде. Московская гостиная. 1989
Большой Кремлевский дворец. Русский зал. 1999
Большой Кремлевский дворец. Петровский зал. 1999
14-й корпус Кремля. Кабинет Президента России. 1999
Много с тех пор выставок в России и за рубежом показал художник. Друзья в шутку стали называть его «передвижником». «Я всем обязан моим друзьям и моим зрителям, которые занимали ранним утром очередь на мои выставки. Враги кусали локти, а члены правительства иногда даже оказывали честь своим посещением моих шумных выставок. Но и по сей день я практически не имел государственной поддержки и заказов, и все мои работы, кроме иллюстраций к русской классической литературе и некоторых портретов, были лишь результатом моего творческого порыва. Уточню, что у меня было два государственных заказа на оформление интерьеров. Это наше посольство в Мадриде, и четыре года я отдал работе над созданием интерьеров новых залов в Московском Кремле. Так, мною целиком сделаны интерьеры 14-го корпуса Кремля и части здания, построенного некогда Казаковым. Главной моей работой в Кремле было создание новых интерьеров в Большом Кремлевском дворце. Все эти залы ныне открыты для экскурсий почетных гостей и проведения государственных мероприятий. В воссоздании двух залов архитектора К. Тона - Александровского и Андреевского - я трудился вместе с реставраторами как художественный руководитель».
«Картина, которую никогда не увидят русские...»
Картина Мистерия XX века, как бомба, взорвала нашу общественность. «Картина, которую никогда не увидят русские», - писал итальянский журнал Oggu в 1977 году. И мы действительно увидели ее только в 1991 году в Доме молодежи на Комсомольском проспекте в Москве. Судьба Глазунова висела на волоске. Власти решили выслать его из СССР, как и Солженицына. Говорят, при обсуждении судьбы художника решающим оказался голос главного советского идеолога М.А. Суслова, который сказал: «Не плодите диссидентов». Глазунова было решено отправить в тайгу на БАМ, где он провел два месяца, написав немало работ, отражающих суровую жизнь строителей и яркие образы простых рабочих людей.
И снова - борьба. И снова - новые работы. И снова - новые выставки, которые так ждал и ждет наш изголодавшийся по правде и истинному искусству народ.
Художник, как и все мы, явился свидетелем продолжения апокалипсической мистерии постсоветского времени. Отошла в небытие нашумевшая перестройка. В Беловежской пуще три бывших коммуниста, ставшие демократами, подписали столь пагубное для нашей великой державы соглашение: «Каждый взял себе суверенитета столько, сколько мог унести». Американский флаг стал победоносно развеваться над миром как флаг единственной сверхдержавы.
Как всегда неистовый в работе и неустрашимый в определении добра и зла, творящегося в мире, Илья Глазунов решил продолжить Мистерию XX века, оборванную на временах Брежнева. Он нашел, ничего не меняя, новое композиционное решение. В первой Мистерии, которую он написал в 1977 году, художник изобразил себя, сорокалетнего, словно отодвигающим театральный занавес, чтобы показать нам - зрителям - кошмар XX века.
