Иллюзия выбора. Кто принимает решения за нас и почему это не всегда плохо - [2]
Для государств, уважающих свободу, верны два утверждения. Во-первых, вы имеете возможность выбирать. Во-вторых, вы должны это делать.
Все это до некоторой степени верно. Мы детально разберем, почему это так, но рассмотрим и оборотную сторону медали. Один из способов, которым люди проявляют свободу воли, — выбор не выбирать. Иногда это делается открыто: люди делегируют определенные полномочия правительствам, работодателям, друзьям, советчикам или супругам. Например, когда вы пользуетесь навигатором, вы просите его проложить маршрут за вас. И устройство предлагает маршрут по умолчанию, от которого вы вольны отказаться, если пожелаете. Люди могут делегировать полномочия и неявно. В этом случае каждый осознает, что не готов делать выбор. Мы часто думаем и даже говорим (иногда с энтузиазмом, а иногда и с раздражением): «Тебе решать!» В некоторых ситуациях именно такой выбор для нас лучше всего.
Когда на сайте всплывает окошко с кнопкой «Больше не спрашивать», многие с радостью на нее нажимают. Если перед приемом врача вам предлагают заполнить анкету, где имеется несколько вариантов ответа на каждый вопрос (и все они требуют выбора), вы, возможно, будете раздосадованы и пожелаете, чтобы хотя бы в некоторых пунктах выбор был сделан за вас. (Всем было бы лучше, если бы организации существенно сократили подобные анкеты.) И если в незнакомом городе таксист упорно спрашивает вас, какой дорогой вы предпочитаете ехать, вы думаете, что лучше бы он молча отвез вас на место оптимальным, с его точки зрения, путем. (Когда вы приглашаете друга отобедать вместе, куда вежливее будет самому выбрать ресторан, чем предлагать это сделать ему.)
И еще кое-что. В жизни полным-полно вещей, которые принадлежат нам по умолчанию, и нет необходимости пользоваться правом выбора. Решения по умолчанию вездесущи. Это неотъемлемая (и чаще всего — прекрасная) часть человеческой жизни. Вы сами выбираете мобильный телефон, но не его параметры: многие из них установлены по умолчанию, и вы вольны изменить их, если захотите. Когда вы устраиваетесь на новое место, работодатель предоставляет вам условия медицинской и пенсионной страховок, а также целый список прочих прав и обязанностей, которые выбираете не вы (хотя, возможно, вам будет дана возможность что-то изменить). Если вы студент, то большинство правил, которым вам приходится следовать, уже установлены учебным заведением. Бесчисленные решения принимаются по умолчанию — в том смысле, что имеют место некие общие правила, которые изменяются теми, кому они не подходят.
Все это тесно связано с вопросом богатства и бедности. Если вы богаты и живете в благополучном государстве, вы по умолчанию свободны — в том смысле, что социальные условия превосходны и вам не нужно тратить свое время и силы на их улучшение. Если же вы бедны или живете в малообеспеченном государстве, ваша свобода сильно ограничена. Социальные условия оставляют желать лучшего, и вы вынуждены прилагать усилия, чтобы разрешить такие проблемы, о которых обеспеченным людям или тем, кто проживает в благополучных странах, беспокоиться не приходится. Вы по умолчанию несвободны. Вас, конечно, не заковали в цепи в буквальном смысле, но чувствуете вы себя именно так. Человек многим жертвует из-за бедности, и одна из таких жертв — знания. Огромное количество вопросов, на которые приходится искать ответ, многочисленные жизненные трудности — все это может ослабить, а то и вовсе уничтожить способность интересоваться тем, что по-настоящему важно, включая личностное и профессиональное развитие. Если вам не хватает времени, вам не хватает свободы.
Эти утверждения — универсальные истины, верные везде и всегда. Они касаются человеческой природы. Но есть и более актуальный вопрос, и он — отличительная черта нашего времени. Сейчас мир столкнулся с исключительными технологическими переменами, из-за чего суть правил по умолчанию и отношения между выбором и его отсутствием также меняются. Сегодня проще, чем когда-либо в истории человечества, задать людям вопрос: чего именно вы хотите? Активный выбор доступен во множестве областей: лечение, путешествия, вложение денег, компьютерные настройки. Там, где раньше люди полагались на других или же поступали согласно общепринятым правилам, теперь они могут делать самостоятельный выбор.
Есть еще кое-что (и весьма противоречивое кое-что), тоже свойственное именно современности. В наши дни легко перекроить любые стандартные условия под конкретного человека. Вы можете быть молодым или старым, мужчиной или женщиной, высоким или не особенно, худым или толстым, богатым или бедным, образованным или не очень — для вас найдется подходящий стандарт. На практике можно пойти и дальше. Вас зовут Джон Смит или Мэри Уильямс — значит можно выбрать стандарт именно для вас: на основе того, что о вас известно, или даже на основе исчерпывающих сведений о всех выборах, которые вы когда-либо совершали. Вы раз за разом выбираете, а потом однажды обнаруживаете, что в вашей жизни существует целый ряд персонализированных настроек по умолчанию. Можно даже представить себе систему
Книга ведущих специалистов в области поведенческой экономики Ричарда Талера и Касса Санстейна знакомит читателей с архитектурой выбора: что кроется за нашими решениями, как принять лучшее для себя или помочь в этом окружающим. Основанная на научных исследованиях, книга будет интересна всем, кому приходится делать выбор, независимо от сферы деятельности или социального статуса.
Есть Шекспир, Микки-Маус, Библия… и есть «Звездные войны». Касс Санстейн, специалист в области конституционного права и поведенческой экономики, уверен, что популярность киносага приобрела не только из-за спецэффектов, фантастических существ и сцен космических сражений, но и благодаря тому, что она адресована каждому из нас и отражает нашу реальность. Автор книги анализирует «Звездные войны» с точки зрения религии, психологии, политики, социологии и права. Каждый родитель хочет быть мудрым и спокойным, как Йода, но что делать, если поддаешься Темной стороне? Действительно ли в «Возвращении джедая» скрывается критика российской политики? Нужно ли обладать Силой, чтобы манипулировать сознанием людей? В чем польза мятежей? И может ли свобода выбора привести вас на Светлую сторону? Эта книга представляет в новом свете самую обожаемую историю нашего времени.
В книге представлен результат совместного труда группы ученых из Беларуси, Болгарии, Германии, Италии, России, США, Украины и Узбекистана, предпринявших попытку разработать исследовательскую оптику, позволяющую анализировать реакцию представителя академического сообщества на слом эволюционного движения истории – «экзистенциальный жест» гуманитария в рушащемся мире. Судьбы представителей российского академического сообщества первой трети XX столетия представляют для такого исследования особый интерес.Каждый из описанных «кейсов» – реализация выбора конкретного человека в ситуации, когда нет ни рецептов, ни гарантий, ни даже готового способа интерпретации происходящего.Книга адресована историкам гуманитарной мысли, студентам и аспирантам философских, исторических и филологических факультетов.
В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни.
В книге трактуются вопросы метафизического мировоззрения Достоевского и его героев. На языке почвеннической концепции «непосредственного познания» автор книги идет по всем ярусам художественно-эстетических и созерцательно-умозрительных конструкций Достоевского: онтология и гносеология; теология, этика и философия человека; диалогическое общение и метафизика Другого; философия истории и литературная урбанистика; эстетика творчества и философия поступка. Особое место в книге занимает развертывание проблем: «воспитание Достоевским нового читателя»; «диалог столиц Отечества»; «жертвенная этика, оправдание, искупление и спасение человеков», «христология и эсхатология последнего исторического дня».
Книга посвящена философским проблемам, содержанию и эффекту современной неклассической науки и ее значению для оптимистического взгляда в будущее, для научных, научно-технических и технико-экономических прогнозов.
Основную часть тома составляют «Проблемы социологии знания» (1924–1926) – главная философско-социологическая работа «позднего» Макса Шелера, признанного основателя и классика немецкой «социологии знания». Отвергая проект социологии О. Конта, Шелер предпринимает героическую попытку начать социологию «с начала» – в противовес позитивизму как «специфической для Западной Европы идеологии позднего индустриализма». Основу учения Шелера образует его социально-философская доктрина о трех родах человеческого знания, ядром которой является философско-антропологическая концепция научного (позитивного) знания, определяющая особый статус и значимость его среди других видов знания, а также место и роль науки в культуре и современном обществе.Философско-историческое измерение «социологии знания» М.
«История западной философии» – самый известный, фундаментальный труд Б. Рассела.Впервые опубликованная в 1945 году, эта книга представляет собой всеобъемлющее исследование развития западноевропейской философской мысли – от возникновения греческой цивилизации до 20-х годов двадцатого столетия. Альберт Эйнштейн назвал ее «работой высшей педагогической ценности, стоящей над конфликтами групп и мнений».Классическая Эллада и Рим, католические «отцы церкви», великие схоласты, гуманисты Возрождения и гениальные философы Нового Времени – в монументальном труде Рассела находится место им всем, а последняя глава книги посвящена его собственной теории поэтического анализа.