Иллюзия любви - [56]

Неожиданно что-то лопнуло в голове Нины, душу ее наполнила обжигающая отвага.

– Сволочь! – закричала она, сжимая кулаки. – Зачем ты все это делаешь?! Зачем тебе нужно это?!

Уже не соображая ничего и не помня себя, Нина бросилась на стоящего перед ней старичка, но дядя Моня едва заметно шевельнул рукой – и Нина вдруг рухнула, как подкошенная, сраженная диким приступом боли в животе.

– Гадина... – хрипела она, корчась на полу от непрекращающейся муки, – зачем тебе все это? Зачем тебе все это?..

И тут в голове ее прозвучали слова. Неизвестно, возник ли ответ на заданный Ниной вопрос сам собой – огненным пузырем возбух в обожженном болью сознании – или долетел из каких-то никому неведомых сфер – или каким-то образом донесся от молча улыбавшегося дяди Мони...

– Мне нужны ваши души, мои маленькие друзья... – услышала Нина сквозь звон в ушах, – мне нужны ваши силы... Это естественно – чтобы жить, ты должен убивать других. Но ведь я никого не убиваю...

Нина затихла на полу. Боль постепенно успокаивалась, давая возможность девушке соображать и мыслить трезво. Она подняла голову и увидела, что дядя Моня, участливо склонившийся над ней, что-то ласково говорит:

– Я ведь никого не убиваю, – улыбаясь, говорил дядя Моня, – тебе уже не больно?.. Вот... У тебя был острый приступ какого-то заболевания, судя по всему. А отчего всего это? А это все от нервов. Хочешь, я принесу тебе сейчас замечательную микстурку?

Нина нашла в себе силы отрицательно покачать головой. Туман в сознании ее рассеивался.

«Что это? – подумала она. – „Мне нужны ваши души“... „Мне нужны ваши силы“... Это говорил дядя Моня или мне просто послышалось? Я где-то читала, что от сильной боли люди иногда галлюцинируют»...

– Ну вот все и прошло, – проговорил дядя Моня, выпрямляясь, – ведь не болит теперь?

– Нет, – едва слышно пробормотала Нина.

– Отлично! – воскликнул дядя Моня и легонько прихлопнул в ладоши. – Тогда иди себе с миром. Но не забывай старика. Если что-нибудь тебе понадобиться, приходи. Я всегда рад вам помочь... мои маленькие друзья.

Нина вздрогнула. Она с трудом поднялась на ноги и только тогда вспомнила, что не получила еще совета от дяди Мони – как быть со впавшим в летаргический сон Васиком. Нина оглянулась и с изумлением увидела, что она одна в тесной, заваленной различным хламом комнате.

– Дядя Моня, – позвала она, но никто ей не ответил.

Чуть слышно, скрипнув, приоткрылась дверь, словно приглашая ее выйти из комнаты.

Нина вздохнула и вдруг снова – горячечный дурман окутал ее. И откуда-то издалека принеслись слова:

– Я даю вам то, что вы хотите... Я ни к чему не принуждаю – я просто даю вам все желаемое... А дальше – ваше дело. Человек очень слаб. Поэтому и происходят такие неприятные вещи...

– Какие? – механически задала вопрос Нина, но тут же поняла, что не разобрала голоса, произносившего слова, которые она только что услышала. Ей даже показалось, что слова эти возникли в ее голове совсем не при помощи обычного для всех людей голосового озвучивания.

– Господи... – пробормотала Нина и тряхнула головой, чтобы избавиться от остатков тумана, клочьями блуждавшего по темной пустыне ее сознания.

Дверь снова призывно скрипнула и Нина поспешила выйти. Дверь захлопнулась за ней.

* * *

Даша постучала снова и снова. Тишина была за дверью квартиры Марианны Генриховны.

– Не может быть... – шептала холодеющими губами Даша, – не может быть... Куда она могла подеваться? Что случилось? Как мне быть? Позвонить в милицию? А что они мне скажут? Что мне лечиться пора...

Даша поежилась. Ее вдруг начала бить сильная дрожь. И снова – несмотря на свежий никотиновый пластырь – очень захотелось курить.

– Выйду в магазин, – решила Даша, – немного пройду, согреюсь и дрожь прекратиться... куплю сигарет и выкурю одну или две... Безумно курить хочется. Нет сил больше терпеть – нельзя же истязать себя так. А Марианну Генриховну я вряд ли пропущу – до магазина всего пару минут ходу. Туда и обратно... За пять минут вряд ли что-нибудь измениться... Но а вдруг – я вернусь из магазина – а Марианна Генриховна – уже дома...

Даша даже зажмурилась, ей стало хорошо, словно она только что проглотила ложку горячего вкусного супу. Но как только она открыла глаза, перед ней снова встали обшарпанные стены подъезда и громыхающая под ногами нечистая лестница. И безмолвная дверь.

Вздохнув, Даша направилась вниз по лестнице. Но когда она достигла первого этажа, звук внезапно отворившейся двери, гулко лязгнувшей в пустом подъезде, заставил ее вздрогнуть.

«Что это? – беззвучно прошелестела губами Даша. – Это дверь в квартиру Марианны Генриховны? Да-да! Я из тысячи звуков узнаю этот звук – такой родной и милый... Но как могло так случиться – я несколько часов подряд стучалась – мне никто не открыл. А сейчас – дверь открылась сама... Не может быть»...

Даша испуганно замолчала. По лестнице кто-то спускался. Кто-то – кто вышел из квартиры Марианны Генриховны. Дашу вдруг охватила паника. Она совершенно не знала, что ей делать. В голове ее мелькало множество различных образов – один другого ужаснее – грабители... зарезавшие Марианну Генриховну и ожидающие в забрызганной кровью квартире – когда уйдет нежданный и надоедливый посетитель... сама Марианна Генриховна, внезапно и тяжко заболевшая – только что очнувшись, выбралась на лестничную площадку, чтобы позвать на помощь – телефона-то нет...