Иллюзия любви - [47]

– И хорошо! – поддержала я свою подругу. – И ложись! Отдохни немного и никуда не ходи. Ни в кондитерскую, ни... Я к тебе скоро приеду, поняла?

– Ага, – уже совсем слабо вякнула Даша и положила трубку.

Я отошла от телефона и вдруг почувствовала, что у меня подкашиваются ноги. В ушах раздавался мерный шум – словно волны накатывали, а голова закружилась вдруг так, что мне пришлось опереться о стену, чтобы не упасть.

«Вот так новости, – подумала я, – что же это со мной происходит? Дядя Моня... Господи, да тут и без него, как выяснилось, история покруче, чем можно было бы предположить. Или нет. Или не так все совсем... А может быть, дело все в том»...

Почувствовав, что я сейчас точно упаду, я кое-как добрела до дивана и тяжело опустилась на мягкие подушки.

Голова болела адски. И кружилась так, что мне стало дурно. Я едва успела наклониться и меня вырвало прямо на пол.

– Что за чертовщина, – пробормотала я, вытирая с губ горькую липкую слюну, – мне нужно... мне нужно...

Что мне было сейчас нужно, я внезапно поняла четко и ясно. Единственный выход из сложившейся ужасной ситуации.

– Мне нужно ввести себя в транс, – прошептала я, не видя уже ничего вокруг, кроме кружащихся зеленых пятен, – нужно успеть ввести себя в транс, пока я не потеряла сознание... Нужно... А потом поехать к Даше и соответствующим образом обработать ее, пока мозги у нее окончательно не свихнулись набекрень...

Я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Очень мешала надоедливая проклятая зелень перед глазами. Потребовалось просто титаническое усилие воли, чтобы отогнать круги, я готова была уже войти в транс, но тут прозвенел звонок в дверь.

– К черту! – яростно прохрипела я. – К чертовой матери! Меня ни для кого нет дома.

Наверное, мое сознание совсем взбесилось – второй дверной звонок я услышала настолько отчетливо, как если бы сама сидела в маленькой металлической тарелочке, по которой невыносимо звонко молотил бы металлический молоточек.

Третий звонок стряхнул меня с дивана.

Застонав от мучительной боли в гудевших висках, я открыла глаза.

В дверь звонили настойчиво и упорно. Чтобы прекратить этот ужасный, сводящий меня с ума шум, я с трудом поднялась на ноги и пошла к двери.

Никаких сил, чтобы посмотреть в глазок или спросить – «Кто там?» – у меня уже не оставалось. Мертвеющей рукой я отомкнула замок и открыла дверь.

– Привет, – сказал стоящий на пороге Иван и с улыбкой протянул мне огромный букет цветов, – извини меня, пожалуйста, но я так и не смог дождаться вечера. Можно пройти?

– Конечно, – опуская глаза, прошептала я и пропустила его в прихожую.

С радостью чувствуя, как терзающая меня боль и дурнота бесследно уходят, уступая место всеобъемлющей эйфории и неземному счастью.

* * *

Врач – типичный такой эскулап – полноватый мужчина средних лет с седеющей бородкой и в серебряных очках – деловито установил капельницу.

– Вот так, – ласково проговорил он, – теперь уже можно не опасаться.

– Доктор, – чуть не плача, произнесла Нина, – он... будет жить?

– Пока серьезных опасений нет, – сказал врач, – вы молодец – успели вовремя вызвать скорую. Если бы вы опоздали хоть на минуту – ему пришел бы конец. Приступ у него был – ого-го! Но только вот в чем загвоздка – он, кажется, в коме...

– А что с ним? – спросила Нина.

– Острая сердечная недостаточность, – сказал врач, – у него, наверное, давно проблемы с сердцем были?

– Я не знаю, – ответила Нина.

– Как это? – нахмурился врач. – Ведь это вы вызвали скорую?

– Ну да...

Они вместе посмотрели на раскинувшееся на больничной койке полуголое тело.

– Я думал, это ваш муж, – проговорил врач, – мне санитары говорили, которые привезли его – женщина вызвала скорую, сказала, что мужу плохо стало.

«Что я там могла наговорить по телефону? – устало подумала Нина. – Я так испугалась. Выглянула в окно, а там... Завизжала как сумасшедшая, тут же кинулась к телефону... Сказала первое, что пришло на ум. Хорошо, что машина быстро пришла».

– Тогда кем же вы ему приходитесь? – удивленно спросил врач.

– Боюсь, что... никем, – ответила Нина.

– Вы что – даже не знаете, как его зовут?

– Знаю, – сказала Нина, – мы были знакомы... То есть – мы знакомы. Его зовут Васик... Василий.

– Это хорошо, что вы с ним знакомы, – заметил врач, – вы сообщите родным о случившемся. А то – у него при себе документов не было. Ни документов, ни денег. Хорошо... А то нам пришлось бы с милицией связываться, чтобы они потом сами выясняли. С него-то теперь с самого не спросишь...

– А надолго он... в коме? – тихо выговорила Нина.

Врач пожал плечами.

– Этого я вам сказать не могу, – ответил он, – тут по-разному бывает. Может быть, он через час очнется, а, может быть, через десять лет. Вы же читали в средствах массовой информации статьи о случаях, когда больные впадали в летаргический сон? Сейчас об этом много пишут.

– Читала, – прошептала Нина.

Врач посмотрел на часы и озабоченно погладил свою бородку.

– Вы извините, – сказал он, – мне нужно идти. На осмотр. Всего хорошего. Не забудьте, пожалуйста, сообщить родным пострадавшего о случившемся.

Прежде чем Нина успела что-либо ответить, врач поднялся со стула и стремительно покинул палату.