Иллюзия Луны - [77]

Сдерживая подступающие детские слезы обиды на весь белый свет, Игнат осмотрелся. В ветвях дерева, зацепившись за сучок, болтались на ветру женские колготки. Рядом с помойкой валялась выброшенная пуховая подушка, такая неуместная на морозе и в грязи. В освещенных окнах дома, как в подсвеченных декорациях, двигались жильцы: женщина средних лет стояла у плиты, что-то помешивая в кастрюле, двумя этажами ниже мужчина в майке курил в окно, еще одну крошечную кухню пересекали веревки с бельем, похожие на оборванные снасти потрепанного в бурях корабля, а в гостиной сверху лепнина и антикварная люстра выдавали достаток и благополучие. Здесь везде билась жизнь, кругом жили люди, распространяя вокруг себя неистребимую эпидемию бытия. Игнат всхлипнул и побежал вперед. Загнанный, затравленный зверек, крошечное теплокровное животное, боящееся своих шагов и шарахающееся от теней, наступающих на него со всех сторон.

Но Игнат все еще не сдавался. У него скопилось слишком много вопросов, и он спешил за ответами в небольшой тихий переулок, туда, где обитал человек, которого он никогда не понимал и всегда боялся.

Поскользнувшись на трамвайных путях и едва не угодив под колеса грузовика, Игнат заспешил по мосту на другой берег реки. Издалека ему показалось, что он заметил зарево пожара. Самого огня не было видно, но красные сполохи отражались в низкой облачности, висящей над городом.

В гостиной Кира было тепло и тихо, и все выглядело почти так же, как вчера, когда они ворвались сюда с Иваном. Только теперь Иван был мертв, Инга превратилась из пациентки в заключенную, а здесь посреди комнаты, закрепленное на мольберте, стояло огромное незаконченное полотно с намеченными красными угловатыми фигурами, и в воздухе резко пахло медикаментами.

Сидя за столом напротив невозмутимого Кира в этой спокойной старомосковской квартире, бесконечно далекой от всех его кошмаров и страстей, Игнат неожиданно сбился и подумал, а что, если он ошибается? Вдруг отчаяние превратило его самого сначала в убийцу, а теперь в судью?.. Но Кир ждал и, чтобы не запутаться в собственных сомнениях, Игнат опустил глаза и вот так, глядя в пол на свои изъеденные городской солью ботинки, произнес:

– Инга не могла сама войти в нашу квартиру. У нее не было ключей. Она оставила их в моей машине. Случайно. – Игнат положил на стол перед Киром те самые ключи на брелке с бутылкой. – И без посторонней помощи в больничной одежде, без денег она, вряд ли добралась до нашего дома.

Кир некоторое время с интересом рассматривал новые предметы, появившиеся на столе, потом поднял на зятя глаза.

«Господи, – Игнат отпрянул, – что это?»

Глаза тестя были белыми. Перламутровый оттенок радужки превращал Кира в сказочного персонажа, но при мысли об этой сказке у Игната почему-то задрожали колени.

– Что это? – эхом его мыслей прозвучал вопрос Кира.

– Ключи Инги, – дрогнувшим голосом терпеливо объяснил Игнат.

– Да нет, вот это, – Кир отделил пальцем небольшой предмет, прицепившийся к ключам, и подтолкнул его в сторону Игната.

Тот присмотрелся.

– А, это… Октябрятский значок… – ему пришлось напрячься, чтобы вспомнить. – Это подарок. Одна женщина подарила. В красном пальто.

– В таком длинном, приталенном? – Кир вдруг оживился.

– Вроде да, – Игнат с удивлением посмотрел на тестя.

– Пожилая, среднего роста, волосы крашеные? – тот явно был чем-то удивлен и даже обрадован. – Надо же. Вот не ожидал. Я-то думал, переработал, померещилось мне. А выходит, нет…

Он поискал в кармане и выложил на стол точно такой же, с пятью лучами и головкой Ленина посередине.

– Смотри, что у меня есть, – заговорщически подмигнул он Игнату.

– Кирилл Александрович, – Игнат постарался придать голосу твердость. – Я вам говорил, что Инге явно кто-то помог прошлой ночью…

– Ну и что? – все еще с улыбкой спросил Кир.

Игнат помялся. Два совершенно одинаковых значка, как пароли, выложенные на столе, нервировали его.

– Понимаете, – вздохнул он. – Выходит, был кто-то еще. Он помог ей и, возможно, подстроил все то, что потом произошло в моей гостиной.

– И?.. – Кир не сводил своих бесцветных глаз с зятя.

– И… – Игнат вздохнул как перед погружением. – И мне кажется, что это… были… вы.

Он закончил и облизнул пересохшие губы. Кирилл Александрович барабанил по столу пальцами, наигрывая какой-то разбитной мотивчик. Игнат присмотрелся. На пальцах тестя засохла то ли кровь, то ли красная краска. Внезапно Кир встал, подошел к окну, выглянул на улицу, не нашел ничего интересного, посмотрел на заснувшую муху, лапками кверху валяющуюся между рамами, вернулся, но не сел к столу, а остался стоять рядом с незаконченной картиной.

– Ты знаешь, что это? – не оборачиваясь, спросил он Игната.

Тот пожал плечами.

– Это мертвые короли, собравшиеся на свой последний пир. Великая картина, страшная, мрачная, поэтическая. Художник не просто придумал этот сюжет, он сочинил целый мир. – Кир помолчал. – Мир сплошных загадок: кто все эти люди, откуда они, зачем собрались за одним столом, что их связывает, кто поймал рыбу, откуда взялась собака? Слишком много вопросов. Я не могу ответить на них, не могу познать незнакомый мир – мало информации, много вариантов. Но все равно для меня происходит чудо – я смотрю на эту картину и не могу оторваться.