Иллюзия безопасности. Пандемия по-американски - [111]

Диаграмма представляла собой упрощенный моментальный снимок генеалогического древа семейства мутаций вируса, выявленных на площади в четыре городских квартала Сан-Франциско в конце апреля 2020 года. Нужно было внимательно вглядеться в него, чтобы начать хоть немного улавливать, что за всем этим стоит, — однако, подозреваю, и тогда без помощи Джо разобраться в этом до конца едва ли кому-то было под силу. Но вы лучше всё-таки всмотритесь в него еще раз попристальнее — и, возможно, поймете, что с точки зрения вируса перед вами — устрашающее новейшее оружие. «За всю историю [эпидемиологии] мы ни разу не имели перед глазами по-настоящему четкой картины распространения вируса, — сказал Джо. — А тут всё разом изменилось».

Исходная точка осталась в прошлом и за кадром — далеко от Сан-Франциско, ближе к Уханю, где в декабре 2019 года вирус впервые громко заявил о себе: это и был исходный штамм до мутаций. Джо нравилось уподоблять последующие мутации вируса ошибкам средневековых монахов — переписчиков старинных книг: при всей случайности их описок они разоблачали невероятно многое. Возьмите наугад любой кластер черных и серых фигурок на диаграмме — и вы неизбежно начнете прозревать очевидные вещи, которые невозможно трактовать как-то иначе. Возьмем пример 1 с диаграммы. Семья из трех человек подцепила вирус — наверняка одного и того же штамма. Ничего удивительного. Живут под одной крышей, кто-то один заразился и следом инфицировал остальных. Фишка не в этом, а в том, как вирус изначально проник в их дом, — а проник он, вероятнее всего, с помощью кого-то из ближайших соседей по месту жительства, который и нарисован прямо под ними на той же вертикали. У соседа ровно тот же штамм вируса, что и у семьи, но подцепленный раньше, а потому у него уже имеются к нему антитела, а у тех, кого он инфицировал, антител нет. Застарелость его инфекции передается на диаграмме жирной чертой под фигуркой; однако круг потенциально инфицированных этим человеком лиц не ограничивается только соседями, которые изображены над ним, а включает еще и нарисованных справа от него людей. «Тот же самый местный житель помимо близких вполне мог заразить, к примеру, пару работников из соседнего магазина, которые в районе Mission вовсе не живут, — сказал Джо, указав на то, что на шаг справа можно было бы смело рисовать еще и семьи заразившихся работников, просто места нет. «Но всё это можно отследить лишь на один шаг — на уровне явных прямых контактов. Дальше следы теряются».

Без геномной информации можно было в жизни не догадаться, что все эти люди и случаи как-то связаны друг с другом. Даже если бы тест позволял доподлинно выявить того, кто занес инфекцию в дом, то затем пришлось бы допрашивать этого человека, чтобы установить все его предшествующие контакты, практически без шансов докопаться до источника инфекции. Кто-то мог и не вспомнить о мимолетной встрече, а кто-то счел бы за благо ее утаить. Просто, раз мы знаем, что у этих людей не может не быть социальных контактов, нам остается лишь гадать, какими они могли быть: попутчики в общественном транспорте? любовники? тусовщики? подельники? детей на одной площадке выгуливают? «Всякие слухи ходят, — сказал Джо. — Дети: не скрытые ли разносчики? Поручни: можно ли до них дотрагиваться? Парки: не бомжи ли создают там проблемы? Или, может, вовсе и не бомжи, а картежники, коих там по лавкам столь же немерено?»

Уже тогда, в начале апреля 2020 года, многим становилось всё яснее, что коронавирус распространяется весьма необычным образом. Подобно тому как в любой компании 10 % сотрудников выполняют 90 % реальной работы, основными разносчиками вируса была небольшая доля инфицированных. Пример 2 на диаграмме иллюстрирует, как такой «особо одаренный» из числа и живущих, и работающих в Mission District внес непомерно большой вклад в распространение вируса, заразив им и свое домохозяйство (фигурки над ним), и сослуживцев (вниз направо) — и, вероятно, создал еще не один кластер заболеваемости. Геномная карта позволяет не только оперативно вычислять и изолировать таких разносчиков, но и делать более общие выводы относительно того, какого рода люди оказываются в числе особо опасных для окружающих. Все прочие мини-кластеры на диаграмме состоят из людей, взаимосвязи между которыми могли бы никогда и не всплыть без геномной информации. «Просто поразительно, как все эти истории вписываются по месту и складываются в стройную картину», — отметил Джо, прокручивая эту первую из составленных ими диаграмм.

Современная наука действительно научилась складывать основанные на реальных событиях увлекательные рассказы по мотивам хождений нового коронавируса. Примерно в те же дни, когда велось обследование контингента обитателей Mission District, в округе Гумбольдт на самом севере штата дал положительный результат тест на COVID-19, взятый у местного дилера метамфетамина. Медсестры округа, получив этот результат, тут же до добрались до дилера и принудили к согласию на добровольную самоизоляцию. Вот только они сильно подозревали, что этот барыга тихо смывается из дома под покровом ночи и продолжает мутить свои темные делишки. Подозрения переросли в уверенность после того, как инфекция выявилась у его старого друга. Друг этот проживал вместе с сыном и невесткой, а та работала в доме престарелых Alder Bay в Юри́ке. У самой невестки ковидных симптомов не было, но через неделю в Alder Bay заболело с полтора десятка человек из числа сотрудников и постояльцев. Четверо умерло. Медсестры не улавливали связи между всеми этими событиями у себя в округе до тех пор, пока из Биохаба не пришли результаты геномного секвенирования, наглядно показавшие, что всех в Alder Bay заразила невестка, а ее — собственный отец, подцепивший вирус от друга-наркодилера. «Это как заключение ДНК-экспертизы в криминалистике, стопудовое доказательство, — сказала Эрика Дайкхаус, медсестра клиники округа Гумбольдт. — Мы, получив результаты, только и сказали: „С ума сойти! С ума сойти!“». Было от чего.