Иллюзии успеха - [7]

— Видите, какие у вас преимущества! А у меня их нет. Я ничего не знаю о жертве и еще меньше — о среде, в которой жил потерпевший. Придя сюда, я рассчитываю в большей степени на знакомство с Шарлем Вале, чем на допрос Сандры Левассёр. Исключим убийство с целью ограбления — здесь явно не тот случай… Требуется установить, почему человека, приглашенного на вечеринку с ужином, убивают в собственной машине поблизости от особняка, куда он был приглашен. Что надо делать? Прежде всего, выяснить, что собой представлял убитый как личность. Нужно собрать о нем как можно больше сведений, буквально обшарив — слово неприятное, я знаю, но уж очень соответствующее смыслу, — обшарив самым тщательным образом все закоулки его общественной и личной жизни. Только тогда, может быть, станет понятно, что толкнуло преступника на убийство. Вот я и добиваюсь от вас помощи в этой работе. Теперь вам понятна логика моих поступков?

— Давайте начистоту, господин Тьебо. Раз вы здесь, значит, вам откуда-то известно, что именно связывало нас с Шарлем?

— Разумеется.

— Очень нескромно будет поинтересоваться, откуда?

— В данном случае — нескромно.

Сандра насмешливо посмотрела на полицейского.

— Могу ли я, если понадобится, рассчитывать на такую же сдержанность?

— Приходится уметь принимать во внимание обстоятельства, особенно во время официальных допросов. — Он чувствовал, что Сандра на пределе, что еще чуть-чуть и она станет враждебной. Контакт не устанавливался, но ведь игра еще не окончена…

Хозяйка галереи, она же любовница Шарля Вале, достала из стоящей на столе серебряной коробочки сигарету, прикурила от маленькой золотой зажигалки и после первой затяжки перешла в атаку:

— Итак, что бы вам хотелось от меня узнать, комиссар?

Тьебо показал на трубку.

— Можно?

— Можно.

— Спасибо.

Он принялся педантично набивать чашечку табаком, вроде бы целиком отдаваясь этому увлекательному занятию. Но, тем не менее, первый вопрос не заставил долго себя ждать.

— Когда вы в последний раз видели Шарля Вале?

— Вчера, ближе к вечеру. Наверное, часов в семь. Он заскочил ко мне сюда, в галерею.

— Сколько времени он здесь оставался?

— Максимум десять минут.

— Цель визита?

— Принес проект открытия моей будущей экспозиции. Ему удалось добиться участия телевидения в вернисаже. Антенн-2, если хотите более точно. — Она вытащила из ящика стола папку с бумагами. — Вот здесь все. Мы должны были подробнее обсудить это сегодня вечером.

— Где?

— У меня.

— Вы не заметили в господине Вале ничего необычного?

— Что вы имеете в виду?

— Ну, скажем… Был ли он чем-то озабочен? Может быть, нервничал?

— Ничуть.

— Сколько времени вы его любовница?

— Полгода. — Она смотрела на него прямо, с каким-то даже вызовом.

— Вы его любили?

Сандра коротко и резко рассмеялась.

— Это — мои подробности, комиссар, и я, право, не понимаю, чем могут оказаться вам полезны сведения о степени интенсивности моего чувства к Шарлю!

— Позвольте мне самому судить об этом.

Она немного подумала и начала с легким жестом, от которого с руки соскользнул ее браслет.

— Хорошо, допустим. Допустим, я очень любила Шарля. Мне нравился его юмор, его острый ум, он был критиком от Бога… Можно добавить, что он был красивым мужчиной и что физически мы отлично подходили друг другу.

— Как вы восприняли известие о его смерти?

Она мотнула головой.

— Ну, вот! Приехали! Скажи мне, как ты воспринял, и я скажу, кто ты! Если бы вы застали меня дома, в постели, бледную, распухшую от слез, накачавшуюся транквилизаторами, вы бы тут же прониклись ко мне состраданием и глубокой симпатией, и… Дайте же мне договорить!

— Ради Бога.

— Так вот — нет, нет и нет! Я не рыдаю! Не принимаю транквилизаторов. Я — на работе, в галерее. Больше того, если сейчас сюда войдет клиент, вы увидите, с какой милой улыбкой и с каким терпением я стану расписывать ему достоинства той или иной картины. Но не стоит приходить к выводу, что смерть Шарля оставила меня безразличной. Как я восприняла? Что испытывала? Шок! Потрясение. Сначала просто не поверила, потом стала, как каменная, кончилось все смирением перед судьбой. Смерть сегодня не то, чем она была раньше: слишком много людей умирает каждый день — неважно, где, и неважно, как. В конце концов, моя чувствительность притупилась. Когда-то к смерти относились как к чему-то исключительному, хотя на самом деле она всегда была неизбежным итогом нашего земного существования. Но все же не красовалась постоянно на первых полосах газет! А еще — у меня нет привычки демонстрировать свои чувства. Я не плачу на похоронах, не сюсюкаю на крестинах, а на свадьбах мне скучно. Горе — это лично мое! У каждого свое понятие о скромности, комиссар. Я не скрываю своих связей, но молчу о своих чувствах… Думаю, я достаточно полно ответила на ваш вопрос?

Тьебо слушал Сандру и посасывал трубку с полузакрытыми глазами, словно растворяясь в царившем в комнате нежном тепле. Там, за окнами, под серым небом куда-то спешили прохожие. Впрочем, там-то, хочешь-не хочешь, будешь торопиться.

— Вы с Вале жили вместе?

— Если я не вышла замуж, комиссар, то, наверное, не для того, чтобы поселиться вместе с мужчиной, каким бы привлекательным он ни был… Шарль жил у себя, я у себя, и мы встречались, когда нам этого хотелось.