Иллюзии II. Приключения одного ученика, который учеником быть не хотел - [9]
— А врачи говорят, что исцеление станет результатом их мастерства, — заметил я, — их хирургического вмешательства, их лекарств!
— Иногда они действительно спасают. Иногда им удается реализовать свою любовь — исцеляет их собственная вера.
Мое тело приковано к постели в сером бетонном здании в том пространстве-времени, в которое я верил всю жизнь. И в то же время мы летим над дивными ландшафтами, столь же прекрасными, как земные.
Шимода — потрясающий учитель. Изменить мое сознание, научить меня летать духом над прекрасными землями духовного мира… я уже исцелен.
— Я не твой учитель, — сказал он.
— Да? Тогда скажи, кто он.
Его аэроплан устремился вниз, к полям, и стал парить над красочными склонами.
— Сам скажи. Каждая жизнь, которую ты придумал, все твои персонажи — они ведь не вымышленные. В процессе их создания ты увидел их дух, и вслед за этим они ожили в твоем мире. И эти учителя будут с тобой всегда.
— Все мои персонажи…
— Твои и не только — все, кого ты полюбил.
— Хорьки Бетани, Боа, Шайен, Сторми?
— Не только.
— Чайка Джонатан? Тинк? Моя маленькая Фея Идея?
— Конечно. И Флетчер, и Конни Шак Айн, и Маленький Принц, и Невил Шют, и Антуан де Сент-Экзюпери и Рэй Брэдбери. Подумай о них, пригласи их — и тебе явится представление или образ. При этом они тоже тебя удивят. Ты это знаешь.
Да. В глубине души я беседую со своими любимыми писателями.
— Невил Шют и Сент-Экзюпери, — сказал я, — а также мой друг Рэй Брэдбери — не вымышленные персонажи.
— Позволь предположить, — сказал Дон, — что они живут внутри тебя, верно? Точно так же, как и ты живешь в некоторых своих читателях. Неужели ты думаешь, что у тебя только одна жизнь, привязанная к твоей идее о теле?
— Да ладно тебе. Морочишь мне голову.
— Разве? Ты ведь тоже вымышленный персонаж, Ричард, пусть даже тебе снится сколь угодно реалистичный сон о жизни, — Дон рассмеялся. — То же самое касается — ты уж меня прости — и моей собственной вымышленной жизни.
Я посмотрел на Тревл Эйр, парящий в небе в тридцати футах от меня. Там летит мой учитель, который некогда был Спасителем, а теперь стал моим другом.
— Дональд Шимода, — сказал я, — ты вымышленный, но кажешься очень реальным!
— Как и ты.
Посреди простирающегося под нами ландшафта я увидел широкую травяную взлетно-посадочную полосу. Одним концом она упиралась в большой деревянный ангар, возле которого припаркован биплан J-1 Standard. А ведь мне уже доводилось взлетать с этой полосы!
— Иду на посадку, — сказал я, — это место мне знакомо!
— Желаю хорошо провести время, — сказал он. — Говорят, тут можно приземлиться лишь после того, как твой срок на Земле подойдет к завершению. Не знаю, правда ли это.
Знает, конечно.
— А могу ли я пробраться туда незамеченным? — спросил я.
— Попробуй, если хочешь. Время здесь течет иначе. После приземления ты увидишь своего пса Лаки, встретишь старых друзей, — он провел нас по широкому кругу над аэродромом. — Духи смертных пребывают здесь и не покидают это место даже тогда, когда кто-то решает родиться в качестве смертного.
Какие прекрасные места! Видимо, он много знает обо мне и о моей собаке. Я так скучаю по Лаки. Он прав. Если я снова встречусь с Лаки, то уж здесь и останусь.
Время течет иначе? В момент рождения мы отправляем на Землю только некоторую часть нас? А что делает другая часть, пока мы пребываем среди смертных? Подкидывает нам идеи, чтобы мы могли их обдумывать и излагать на бумаге? Предлагает различные жизненные пути? Эта вторая часть — наш духовный проводник?
— Дональд, а ты?.. — слишком сложно на данный момент. Не хочу пока этого знать. — Ладно, забудь.
— Оставим кое-что на потом, — сказал он.
— Я не стану приземляться, — сказал я. — Мне нужно снова увидеть Сабрину, продолжить свою жизнь на Земле. Это мой долг перед ней. Она не давала согласия, чтобы я погиб в этом крушении. Она постоянно повторяет эту молитвенную аффирмацию:
«Ты — совершенное проявление совершенной Любви, здесь и сейчас».
— Наши наивысшие молитвы и аффирмации, — сказал он. — Они есть Любовь. Ты это знаешь.
Его аэроплан растаял в тумане. Или же это я сам улетел прочь, задумавшись о земной жизни.
Панель приборов Флита замерцала и растаяла, мир наполнился вечерней серостью — цвет больницы. Я размышлял обо всем, что сказал Шимода, — о творческой природе нашей земной жизни, о воплощении наших фантазий, о том, что некоторая часть нас ждет в загробном мире, на небесах. Волки на ходулях.
Вошла медсестра и увидела, что я улыбаюсь.
— Проснулись? — спросила она.
Глава пятая
Пройдет немного времени, мы сможем взглянуть на все со стороны и увидим, зачем нужно было выравнивать эту площадку, — поймем, для чего было расчищено место в нашей жизни.
Я не слишком страдаю от боли тут, в больнице, — во всяком случае, не слишком замечаю ее.
Куча времени, чтобы размышлять и воображать. Зачем администрация приносит в палаты пациентов все эти стерильные телевизоры, когда нам необходимо войти в контакт с воображаемыми жизнями, которые связаны с нашими реальными? Пробуждаются наши духовные друзья — и стены неверия вдруг становятся много ниже именно тогда, когда нам больше всего нужно встретиться с ними!
Трудно быть Богом... А легко ли быть Мессией в современном мире? Ричард Бах заставил миллионы читателей задуматься над этим, создав «Иллюзии». Когда живешь и думаешь лишь о хлебе насущном, рядом с тобой всегда может находиться такой же человек из плоти икрови, вот только взгляд его будет чересчур внимательным, а среди личных вещей найдется «Карманный справочник Мессии. Памятка для возвысившейся души», в котором будут ответы на все твои вопросы.
В «Иллюзиях» пользоваться этим Справочником Ричарда научил мессия Дональд Шимода.Потом «Справочник Мессии» пропал на долгие годы. И вот через двадцать лет он нашелся.Итак: Мысленно задайте волнующий вас вопрос, закройте глаза, раскройте книжку наугад, выберите правую или левую страницу, откройте глаза, прочитайте ответ.Это может сработать безотказно: страх утонет в улыбке, сомнения разбегутся прочь от неожиданного яркого прозрения. Но…
Эта повесть Ричарда Баха — редкая и особенно драгоценная. За простой фабулой, при видимой бесхитростности изложения, чувствуется мудрость человека, рассказавшего эту историю.
Американский писатель Ричард Бах по профессии летчик, служил в американской авиции с 1956 но 1962 год, но и потом не расстался с небом. Занявшись журналистикой, опубликовал множество статей, очерков и рассказов, посвященных общим и специальным проблемам авиации. О летчиках, самолетах, о небе рассказывали его первые книги «Чужой на земле» (1963), «Биплан» (1966), «Ничего случайного» (1969). Книги эти не были замечены широким читателем, так же как и публикация в 1970 году следующего произведения Баха – притчи «Чайка по имени Джонатан Ливингстон».
Эта книга Ричарда Баха тесно связана сюжетом с «Единственной», она о поиске Великой Любви и смысла жизни и встречи с Единственной.
Эта книга Ричарда Баха – экскурс в его самые ранние произведения. Теплая и очень красивая книга, оставляющая у читателя ощущение пространства и страстное желание присоединиться к компании бродячих летчиков на собственном маленьком старинном самолетике с открытой всем ветрам кабиной. Тысяча случайностей и тысяча друзей приходят к нам, чтобы показать, как преодолевать препятствия, с которыми, на первый взгляд, слишком сложно справиться в одиночку… И покуда мы верим в свою мечту – ничто не случайно.
Книга Алекпера Алиева «Артуш и Заур», рассказывающая историю любви между азербайджанцем и армянином и их разлуки из-за карабхского конфликта, была издана тиражом 500 экземпляров. За месяц было продано 150 книг.В интервью Русской службе Би-би-си автор романа отметил, что это рекордный тираж для Азербайджана. «Это смешно, но это хороший тираж для нечитающего Азербайджана. Такого в Азербайджане не было уже двадцать лет», — рассказал Алиев, добавив, что 150 проданных экземпляров — это тоже большой успех.Книга стала предметом бурного обсуждения в Азербайджане.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Действие романа «Земля» выдающейся корейской писательницы Пак Кён Ри разворачивается в конце 19 века. Главная героиня — Со Хи, дочь дворянина. Её судьба тесно переплетена с судьбой обитателей деревни Пхёнсари, затерянной среди гор. В жизни людей проявляется извечное человеческое — простые желания, любовь, ненависть, несбывшиеся мечты, зависть, боль, чистота помыслов, корысть, бессребреничество… А еще взору читателя предстанет картина своеобразной, самобытной национальной культуры народа, идущая с глубины веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
Адвокат Айрис Сноу пьет слишком много, ест слишком много и тратит слишком много. Ее сексуальная жизнь еще хуже, чем карьера, и ей приходится проводить долгие одинокие вечера перед теликом, болтая с кошкой или спасая потерявшихся собак. Когда утром в понедельник в ее офисе появляется парень, с которым она совершенно случайно провела субботнюю ночь, Айрис уверена — это не потому, что она его заинтересовала. Наверное, она что-то забыла в его номере, и он решил ей это вернуть. Как же она ошибалась. Райан Галлахер не просто выглядит, как супермодель, он еще и сын миллионера.
Перед Вами — культовая книга «Иллюзии» американского писателя Ричарда Баха в переводе Майка Науменко, не менее культовой личности в нашей стране.Это тот самый перевод, который среди читателей и специалистов негласно считается лучшим, хотя и был сделан одним из первых. Огромная его ценность, кроме того, заключается в том, что Майк делал его не для публикации, а для себя самого. И хотя многие могут заметить, что этот перевод с чисто профессиональной точки зрения и уступает другим, более известным в России (например, переводу И.