Иллюзии - [3]
Пилот «Трэвэл Эйр» сидел на траве, привалившись спиной к левому колесу своего самолета, и смотрел на меня. С полминуты я тоже смотрел на него пытаясь разгадать тайну его спокойствия. Я бы не смог быть таким невозмутимым, и просто так сидеть и смотреть, как чей-то самолет приземляется на том же поле и останавливается в десяти метрах от меня. Я кивнул, почему-то сразу почувствовав к нему какую-то симпатию.
«Мне показалось, что вы одиноки», — сказал я.
«Да и вы тоже».
«Не хотел бы беспокоить вас. Если я тут лишний, я полечу своей дорогой».
«Нет. Я ждал тебя».
Тут я улыбнулся. «Прости, что задержался».
«Пустяки».
Я стянул летный шлем, вылез из кабины и спрыгнул на землю. Хорошо размяться после того, как проведешь пару часиков в кабине моего «Флита».
«Ты не против сэндвича с сыром и ветчиной?» — спросил он. «С сыром, ветчиной, а может еще и с муравьем». Ни рукопожатий, ни каких там церемоний знакомства.
На вид он не был слишком уж крепок. Длинные волосы, чернее чем резина на колесе, к которому он привалился спиной. Глаза темные, как у ястреба, такие глаза мне нравятся только у моих друзей, иначе я чувствую себя неуютно. Он напоминал мастера карате, собирающегося продемонстрировать свое бесшумное и неистовое искусство.
Я взял протянутый мне сэндвич и чашку воды из термоса.
«Кстати, кто ты?» — спросил я. «За годы, что я тут катаю фермеров, я еще ни разу не встречал другого такого же как и я бродягу».
«Я, пожалуй, вряд ли способен на что-нибудь еще», — сказал он, и в голосе его не было сожаления. «Был механиком, сварщиком, разбирал трактора; если я остаюсь в одном месте надолго, у меня начинаются неприятности. Поэтому я отремонтировал самолет и теперь тоже занялся этим бизнесом — летать по стране и катать фермеров».
«Слушай, а какие модели тракторов ты разбирал, а?» — я сам еще с детства с ума схожу от дизельных тракторов.
«Д-8» и «Д-9». Но это было недолго, в Огайо".
«Д-9»! Те, что размером с дом! С двойным редуктором на первой передаче, а они правда могут сдвинуть гору?"
«Чтобы двигать горы есть способы и получше», — сказал он с улыбкой, которая длилась лишь мгновенье.
Я оперся спиной о нижнее крыло его самолета и целую минуту рассматривал его. Игра света… на него было трудно смотреть вблизи. Как будто вокруг его головы мерцал свет, какое-то смутное серебристое сияние.
«Что-то не так?» — спросил он.
«А какие неприятности у тебя начинаются?»
«Да так, ерунда. Просто сейчас мне нравится скитаться, также как и тебе».
Я взял свой сэндвич и обошел вокруг его самолета. Он был выпуска 1928 или 1929 года, но на нем не было ни единой царапины. Заводы не выпускают таких новеньких самолетов как этот, стоявший в поле, среди скошенной травы. На его боках было по меньшей мере двадцать слоев лака, втертого рукой, а краска отражала солнце, словно на фюзеляж было туго натянуто зеркало. «Дон» — выписано золотыми готическими буквами чуть ниже его кабины, а на регистрационной карточке, укрепленной на летном планшете «Д.В. Шимода». Приборы были совершенно новыми, настоящие летные приборы того самого 1928 года. Искусно вырезанные из дуба ручка управления и руль высоты, регулятор качества и количества топливной смеси, а слева — ручка установки опережения зажигания. Теперь уже не встретишь ручки опережения зажигания даже на самых лучших отреставрированных старых самолетах. Нигде ни царапинки, на материале обтяжки фюзеляжа ни одной заплаты, ни одного масляного подтека на двигателе. На полу кабины ни единой соломинки, как будто самолет и не летал вовсе, а просто взял и материализовался тут же прямо на месте, провалившись в дырку размером в полстолетия. Я почувствовал неприятный холодок между лопаток. «И долго ты уже катаешь фермеров?» — спросил я его, глядя на самолет.
«Около месяца, вот уже пять недель».
Он обманывал. За пять недель полетов над полями, как ни крути, но твой самолет будет весь в пыли и масле, и наверняка в кабине на полу окажется хоть одна соломинка. Но эта машина… На ветровом щитке нет следов от масла, на кромках крыльев и хвоста нет пятен от травы, а на пропеллере — разбитой мошкары. Такого просто не может быть с самолетом, летающим летом в Иллинойсе. Я внимательно изучал «Трэвэл Эйр» еще с пять минут, а затем вернулся и уселся в солому под крылом, лицом к пилоту. Я не испытывал страха, мне по-прежнему нравился этот парень, но что-то тут было не так.
«Почему ты говоришь мне неправду?»
«Я сказал тебе правду, Ричард», — ответил он. На моем самолете тоже написано имя владельца.
«Приятель, можно ли возить пассажиров целый месяц и совсем не запылить, или не запачкать маслом свой самолет? Не наложить хоть одну заплатку на материал? Не засыпать пол соломой?»
В ответ он спокойно улыбнулся. «Есть вещи, которых ты не знаешь».
В этот момент он показался мне пришельцем с далекой планеты. Я поверил ему, но никак не мог найти объяснение тому, каким образом его сияющий аэроплан оказался на этом кукурузном поле.
«Это верно. Но наступит день, когда я их узнаю. И тогда, Дональд, ты можешь забрать мой самолет, потому что для того, чтобы летать, он мне уже не понадобится».
В «Иллюзиях» пользоваться этим Справочником Ричарда научил мессия Дональд Шимода.Потом «Справочник Мессии» пропал на долгие годы. И вот через двадцать лет он нашелся.Итак: Мысленно задайте волнующий вас вопрос, закройте глаза, раскройте книжку наугад, выберите правую или левую страницу, откройте глаза, прочитайте ответ.Это может сработать безотказно: страх утонет в улыбке, сомнения разбегутся прочь от неожиданного яркого прозрения. Но…
Эта повесть Ричарда Баха — редкая и особенно драгоценная. За простой фабулой, при видимой бесхитростности изложения, чувствуется мудрость человека, рассказавшего эту историю.
Американский писатель Ричард Бах по профессии летчик, служил в американской авиции с 1956 но 1962 год, но и потом не расстался с небом. Занявшись журналистикой, опубликовал множество статей, очерков и рассказов, посвященных общим и специальным проблемам авиации. О летчиках, самолетах, о небе рассказывали его первые книги «Чужой на земле» (1963), «Биплан» (1966), «Ничего случайного» (1969). Книги эти не были замечены широким читателем, так же как и публикация в 1970 году следующего произведения Баха – притчи «Чайка по имени Джонатан Ливингстон».
Эта книга Ричарда Баха тесно связана сюжетом с «Единственной», она о поиске Великой Любви и смысла жизни и встречи с Единственной.
Эта книга Ричарда Баха – экскурс в его самые ранние произведения. Теплая и очень красивая книга, оставляющая у читателя ощущение пространства и страстное желание присоединиться к компании бродячих летчиков на собственном маленьком старинном самолетике с открытой всем ветрам кабиной. Тысяча случайностей и тысяча друзей приходят к нам, чтобы показать, как преодолевать препятствия, с которыми, на первый взгляд, слишком сложно справиться в одиночку… И покуда мы верим в свою мечту – ничто не случайно.
«Иллюзии II» — история, способная серьезно вдохновить тех, кто находится в поисках более духовно богатой и насыщенной жизни, и привести к глубокому пониманию нашего существования в пространстве и времени, которое мы привычно называем жизнью и смертью.После авиакатастрофы, когда автор лежал в коме, ему открывается новый уровень сознания. На протяжении всего своего путешествия Ричард Бах, в измененном состоянии сознания, встречается с бывшим Мессией Дональдом Шимодой, с Чайкой Джонатаном и другими своими Ангелами-Хранителями…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Александр Морозов автор романов «Программист» и «Центр».В его новом романе события развиваются драматично: на запасных путях одного из московских вокзалов стоит вагон, в котором 10 миллиардов долларов. В течение ночи и утра эти настоящие, но «помеченные» доллары должны быть «вспрыснуты» во все рестораны, обменные пункты и т. п. Так планируется начать сначала в Москве, а потом и в остальных мировых столицах финансовый заговор-переворот, который должен привести к установлению глобальной электронной диктатуры.
В миниатюрах Дениса Опякина удивляет и поражает необычный, полный иронии и юмора, порой парадоксальный взгляд на самые разные вещи, людей и события. Родившийся в Архангельске, адвокат по профессии, он работал в Генеральной прокуратуре Российской Федерации и по роду своей деятельности объехал весь Северный Кавказ. Все это нашло отражение в его литературном творчестве. Оригинальность его рассказов, без претензий на оригинальность, привлекает читателя. Они – о дне сегодняшнем, про нас и о нас.
Книга содержит три разных жанра: трагикомедия, повесть и рассказы.В пьесе «Матильда Бумс» довольно трудно различить, в каких жизненных ситуациях главная героиня участвует реально, а какие лишь привиделись ей во сне. Однако везде она мучительно ищет выход из, казалось бы, безвыходных положений…Повесть «Человек из камеры хранения» уводит к событиям конца 80-х годов прошлого столетия. Главный герой поставил перед собой цель – стать писателем. Он настойчиво идёт к этой цели, неожиданно получает полную поддержку и встречает свою первую любовь…Рассказы посвящены непростой жизни творческого человека в условиях капитализма и рыночной экономики.
Мы накапливаем жизненный опыт, и – однажды, с удивлением задаём себе многочисленные вопросы: почему случилось именно так, а не иначе? Как получилось, что не успели расспросить самых близких людей о событиях, сформировавших нас, повлиявших на всю дальнейшую жизнь – пока они были рядом и ушли в мир иной? И вместе с утратой, этих людей, какие-то ячейки памяти оказались стёртыми, а какие-то утеряны, невосполнимо и уже ничего с этим не поделать.Горькое разочарование.Не вернуть вспять реку Времени.Может быть, есть некий – «Код возврата» и можно его найти?
В центре произведения судьба наших современников, выживших в лицемерное советское время и переживших постперестроечное лихолетье. Главных героев объединяет творческий процесс создания рок-оперы «Иуда». Меняется время, и в резонанс с ним меняется отношение её авторов к событиям двухтысячелетней давности, расхождения в интерпретации которых приводят одних к разрыву дружеских связей, а других – к взаимному недопониманию в самом главном в их жизни – в творчестве.В финале автор приводит полную версию либретто рок-оперы.Книга будет интересна широкому кругу читателей, особенно тем, кого не оставляют равнодушными проблемы богоискательства и современной государственности.CD-диск прилагается только к печатному изданию книги.
Адвокат Айрис Сноу пьет слишком много, ест слишком много и тратит слишком много. Ее сексуальная жизнь еще хуже, чем карьера, и ей приходится проводить долгие одинокие вечера перед теликом, болтая с кошкой или спасая потерявшихся собак. Когда утром в понедельник в ее офисе появляется парень, с которым она совершенно случайно провела субботнюю ночь, Айрис уверена — это не потому, что она его заинтересовала. Наверное, она что-то забыла в его номере, и он решил ей это вернуть. Как же она ошибалась. Райан Галлахер не просто выглядит, как супермодель, он еще и сын миллионера.
Перед Вами — культовая книга «Иллюзии» американского писателя Ричарда Баха в переводе Майка Науменко, не менее культовой личности в нашей стране.Это тот самый перевод, который среди читателей и специалистов негласно считается лучшим, хотя и был сделан одним из первых. Огромная его ценность, кроме того, заключается в том, что Майк делал его не для публикации, а для себя самого. И хотя многие могут заметить, что этот перевод с чисто профессиональной точки зрения и уступает другим, более известным в России (например, переводу И.