— Пока ты лежал в больнице, Димитри продал амфоры.
— И что? — нетерпеливо спросил я. — Давай рассказывай.
— Девяносто тысяч наличными, парень.
— Ты шутишь?! — воскликнул я, хоть и знал, что такими вещами Юджин не шутит. Он полез в сумку и протянул мне одну пачку, а другую отдал Димитри, который тут же сунул ее в карман черной кожаной куртки.
— Что собираешься с ними делать? — поинтересовался Юджин.
— Для разнообразия — потрачу на себя. Буду писать картины. На оригинальные сюжеты. — Я хотел вернуться в Саусалито и приняться за дело. Мне надоело делать копии с чужих картин. Начну с того места, где остановился, и попытаюсь стать настоящим художником. Знаю, что мне это под силу.
Объявили мой вылет. Димитри крепко пожал мне руку; ладонь у него была грубая и мозолистая.
— Счастливого пути, босс. — Глаза у него влажно блестели.
— Что бы мы делали без тебя? — благодарно сказал я, хлопая его по плечу.
Димитри раскинул руки в традиционном греческом жесте, который можно перевести как «не стоит благодарности, все отлично». Он расцеловался с нами, улыбнулся и ушел. Я повернулся к Юджину. Он выглядел довольно забавно и странно, сидя в кресле на колесах и читая «Инглиш ньюс».
— Послушай, приятель, — вдруг оторвался он от газеты. — Фамилия этого чертова копа Хараламбопулос или как?
Я кивнул.
— А что такое?
— Похоже, вчера его арестовали в собственном департаменте за взятки и вымогательство. Деньги, которые он украл у тебя, были помечены. — Юджин засмеялся.
Я тоже. Старина Хараламбопулос наконец получил по заслугам.
Замигал зеленый огонек — посадка началась. Я заметил Линду, которая стояла неподалеку от выхода на посадку и смотрела на меня с неловкой улыбкой. Я обернулся к Юджину.
— Интересно, какого черта она тут делает? — пробормотал я, стараясь не выдавать своей радости.
— Не знаю, парень. Может быть, ты ей все-таки нравился. Полагаю, что нашим приключениям настал конец, — заявил Юджин. — Как насчет следующего лета? Говорят, в Гоа можно заработать неплохие деньги.
Мы понимающе улыбнулись друг другу.
— Ни за что. Уймись. Увидимся через год. На том же месте, в то же время.
На том и порешили.
Когда я проходил на посадку, то услышал, как Юджин подлизывается к скучающему греку за стойкой бара.
— Я при деньгах, — сообщил он, помахивая в воздухе пачкой. — Сыграем партию на стаканчик узо?
