Икона и крест - [65]

— Вы не замечали ничего странного в поведении Долтона?

Я задумался. Вспомнилось несколько мелочей.

— Да… Да, замечал. Он говорил с кем-то по телефону, но, стоило мне войти в комнату, бросал трубку.

Или отлучался, никак не объясняя своего отсутствия.

Я повернулся к Уотерспуну:

— Это они убили Теббита? А убийство обставили как ограбление?

Инспектор посмотрел на меня ничего не выражающим взглядом.

— И, зная это, вы как ни в чем не бывало использовали меня в качестве наживки!

— Ну, зачем вы так, мистер Блейк…

— Это еще не все! — В горле у меня пересохло. — Зоула клянется, что тогда, в кафе, видела, как Долтон разговаривал с неким человеком. Разговор был вполне серьезный — не дружеская болтовня!

Улыбка исчезла. Они опять переглянулись.

— Получается, он действует не один.

— Может быть, Зоуле, Дебби и мне лучше просто сбежать?

— Скажу откровенно: вы подвергаетесь колоссальной опасности, — ответил Уотерспун. — Я бы десять раз подумал, прежде чем ставить одного из своих оперативных работников на ваше место. Даже одного. И все же я прошу вас остаться. На кону множество человеческих жизней.

— Получается, вы использовали меня как наживку со времени того убийства, да? — повторил я вопрос.

Уотерспун все размешивал и размешивал свой кофе.

— Что мне делать с Долтоном?

Я никак не мог свести воедино веселого, застенчивого юношу, которого я знал, и эту тварь, этого фанатика, о котором мне только что рассказали.

— Не сообщайте ему о нашей встрече. Не подавайте виду, что все о нем знаете. И главное, в его руки не должен попасть найденный предмет.

В замешательстве я покачал головой:

— Не уверен, что такое возможно.

— Как только это попадет ему в лапы, — объяснил мне Менем, — вы, Зоула и Дебби станете для него обузой. Он раздавит вас, как букашек.

— Что, по-вашему, я должен делать?

— Как только найдете ту вещь, дайте нам знать, — сказал Уотерспун. — Мы постараемся обеспечить вашу безопасность.

Я встал. Ноги меня не слушались.

— Кстати, где вы остановилась?

Спрошено будто бы невзначай.

— У нас есть убежище.

— Так дело не пойдет! Нам нужно знать, где именно оно находится.

— Вилла в Ред-Хиллз. — Я от всей души надеялся, что вру убедительно. — В сотне ярдов от бензоколонки «Шелл», справа от нее. Вы не пропустите, такое большое белое здание с балконами. Я нашел его достаточно безопасным.

— Оно было бы таким, не окажись среди вас этой змеи…

Выйдя на улицу, я махнул, останавливая такси, из которого неслось регги. С ним соревновался доносящийся с Матильдас-Корнер тяжелый ритм. Менем сказал:

— Как только мы узнаем, какого рода ваша находка, мы лучше поймем, чем она так привлекательна для курдских террористов.

Мы стояли на людной улице. Я торговался с пожилым растаманом, собираясь ехать в Ред-Хиллз. Уотерспун на прощанье мне помахал. Через пару сотен ярдов, я оглянулся: полицейских не было. Затерялись в толпе.

Когда мы достигли Констант-Спринг, я развернул водителя обратно, после чего мы проехали через все Беверли-Хиллз. Мы аккуратно пробирались по тихим улицам с дорогущими домами, высокими оградами и людоедскими собаками. Нарезав несколько кругов, я убедился, что нас не преследуют, и мы вернулись на Матильдас-Корнер. Я остановил такси в миле от «тойоты». Опять поднимался ветер, а вечеринка в парке была в самом разгаре.

— На дискотеку? — спросил растаман.

— Верно, друг. Сдачу оставь себе.

— Да хранит тебя Господь!

Он поехал дальше. Наследие Боба Марли эхом отлетало от стен домов.

Через полчаса я был уже на вилле. Зоула делала какую-то свою штуку, в которой участвовали ананас, рыба под названием люциан и острый нож. Дебби была здесь же и выполняла роль кухонной прислуги. Долтон, в своем ямайском наряде, внимательно изучал рукопись Огилви. Он приветствовал меня дружеским жестом и застенчивой улыбкой, которые я никак не мог увязать с изуродованными телами на Египетском базаре в Стамбуле.

ГЛАВА 29

Мои часы показывали девять утра. Я проспал три часа.

Снизу раздавался мелодичный голос, принадлежавший местной женщине. В лесу по-прежнему завывал ветер. На кухне что-то жарили.

Я надел свитер, шорты и скатился по широкой деревянной лестнице на первый этаж. Дебби и Долтон сидели за большим столом и пили кофе. Долтон мне помахал, а Дебби одарила очаровательной, простодушной улыбкой.

Подошла молодая чернокожая служанка и с сильнейшим акцентом сказала:

— Здравствуйте, меня зовут Перл. Хотите завтракать?

— Попробуйте что-нибудь из местных кушаний, — посоветовал Долтон.

Глаза Перл засверкали.

— Можно кашу из кукурузной муки и бананов, омлет с сыром…

Она продолжала перечислять. Я разобрал только «соленую рыбу».

— Перл, спасибо, я обойдусь гренками.

Она надулась.

— Гренки нельзя. Можно большие жареные бананы.

— Отлично!

— Хорошо.

Перл улыбнулась, и в следующее мгновение я услышал шкворчание масла на сковородке.

На Дебби были черные свитер и слаксы. Она налила в кофе сгущенного молока и сказала:

— Я наконец-то закончила. Вот мое семейное древо с ямайской стороны.

Она подтолкнула ко мне несколько листов формата А4.

— Папа никогда мне об этих родственниках не рассказывал. Думаю, он их стеснялся. Там встречались браки между плантаторами и их рабынями.