Икона и крест - [17]
— Турок! — сказал я. — Меня сейчас вырвет…
— Это качка.
Кажется, он ничуть мне не сочувствовал.
— А теперь поймай вот это и тяни вверх. Сильней, ты ж не девчонка!
— Как заставить корабль перестать качаться?
— Никак, дурень! Привыкай! Другого не дано.
Далеко внизу несколько бывалых моряков свесились через фальшборт. Лица у них были серые. Один из них начал блевать в океан. Этого я перенести не мог!
— Мне нужно сейчас же спуститься!
— Нельзя! — сердито глянул на меня Турок. — Сначала мы должны поставить парус.
Но мне стало невмоготу. Я хотел любой ценой добраться до фальшборта и опустошить желудок как можно быстрее. Осторожно, бочком, я пробирался вдоль реи и мимо сидящего на ней Турка. Мне пришлось отклониться назад, держась за его плечи, а ногами в это время нащупывать веревку. Ступня у меня соскользнула, и несколько ужасных секунд я раскачивался между жизнью и смертью — вместе с ходящим ходуном судном. Ногти Турка глубоко вонзились в мое предплечье. Удержавшись, я долез до грот-мачты, ступил на ванты и начал быстро спускаться. Мою рубашку полоскал ветер.
Мистер Солтер смотрел на меня снизу. В его глазах была враждебность и еще что-то, мне непонятное. Он уже открыл рот, чтобы заорать. К несчастью, именно в это мгновение к моему горлу подкатила желчь. Вниз полетела белая пенистая струя, в которой мелькали полупереваренные куски галет, сушеной рыбы и гороха. Мистер Солтер попытался отпрыгнуть в сторону, но ему помешала качка. Моя блевотина низверглась ему прямо на голову и теперь стекала по куртке. Все вокруг задохнулись от ужаса. Кто-то пробормотал:
— Господи, парень, да он же тебя убьет…
Я полез обратно. Как я хотел, чтобы ванты доросли до облаков! Меня вернул вниз рев мистера Солтера. Он носовым платком счищал блевотину с головы и шеи, а я стоял перед ним и дрожал. Потом Солтер снял куртку, положил ее на палубу и медленно поднял свою дубинку, уроненную при прыжке. Она была короткой, гладкой, с узкой рукояткой и толстым окончанием. Солтер несколько раз хлопнул ей по изуродованной ладони. Он молчал. Его синие глаза, и так-то недружелюбные, теперь светились настоящим бешенством.
Первый удар пришелся мне в живот. Удар был сильный, направленный вверх, — он держал дубинку обеими руками. Я согнулся пополам и упал на палубу, не в силах дышать. Солтер поднял меня за волосы и начал охаживать по рукам, ногам, ребрам — повсюду, куда только мог добраться. Когда он наконец отпустил мои волосы и я упал на палубу, удары посыпались на спину и ягодицы. Я гадал, хватит ли Солтера на весь день и буду ли я жив к тому времени, когда его ярость утихнет. Наконец я, распростертый, стенающий, услышал далекий голос:
— А теперь вымой палубу, шотландский ублюдок!
Ночью, когда я лежал в гамаке и не знал, каким боком повернуться — кровоподтеки были повсюду, — мистер Боулер, корнуоллец, плававший с Фробишером в восемьдесят четвертом, сказал мне:
— Он невзлюбил тебя, шотландец.
— За что? Я же нечаянно!
— Ты умеешь читать. Ты напоминаешь Солтеру о его невежестве.
— Точно! — сказал другой голос из темноты. — Зато наши спины будут целее.
— Продолжай читать и впредь, парень!
Со всех сторон громыхнул мужской смех. Как я их тогда ненавидел — страстно, всем сердцем! И, лежа там, страдая и трясясь после взбучки, которая не шла ни в какое сравнение с домашними, я подумал: „И зачем только я ушел из дома!“ Тогда же я решил, что должен найти способ остаться под палубой, подальше от мистера Солтера, его пронзительных глаз и дубинки. Если мне это не удастся, то обязательно наступит день, когда я выхвачу кинжал и буду снова, снова и снова вонзать его Солтеру в живот. На этом для меня все и закончится.
Следующие несколько часов я вертелся так и эдак, то погружаясь в ночной кошмар, то вновь выныривая на поверхность, слушая скрипы корабля и храп соседей, вдыхая запах пота и дегтя. Где-то в районе полуночи я услышал чье-то мерное „топ-топ“ по палубе наверху. Кто-то ходил взад-вперед, взад-вперед… Должно быть, ночной часовой.
Уже под утро через люк до меня донеслись низкие невнятные голоса. Следом раздался приглушенный удар, и опять стало тихо. Потом я услышал какой-то непонятный шорох, словно что-то тащили вдоль палубы. И снова тишина — если не считать тысячи ночных корабельных звуков. В другой раз любопытство заставило бы меня подняться наверх и все разведать. Однако теперь мое изнеможение было столь велико, а кровоподтеки так болели, что я остался лежать.
На следующее утро я не мог пошевелиться и никуда не пошел. Руки распухли, а при каждом вздохе болели ребра. Турок принес воды, но даже галета оказалась мне не по силам — хотя мой приятель и разгрыз ее своими желтыми зубами. За большим столом двое матросов с грохотом играли в нарды. Потом стало пусто, я лежал один и то задремывал, погружаясь в очередной кошмар, то вновь просыпался.
Днем меня разбудил звук шагов: кто-то спускался по лестнице. Когда туман рассеялся, я увидел мистера Хэрриота, который внимательно меня изучал.
— Ты вряд ли мне поможешь…
— Что-то?
Я мог лишь шептать.
— Ты ведь в последние несколько часов не поднимался на палубу, верно?
Наступил новый век – и настала новая эра в жизни молодого писателя. После успешного издания книги он переехал в Москву, но удача капризна и непостоянна, и ему, чтобы удержаться на плаву, приходится осваивать работу сценариста. Только кем бы он ни был – газетчиком, писателем или сценаристом, – прошлое следует за ним неотступно. То, что случилось несколько лет назад в далекой деревне, не так просто забыть, особенно если все действующие лица той трагедии вновь собрались вместе. И сценарий, который приготовила для них судьба, не изменить.
Джеймс Хэйзел – ярчайший представитель молодого поколения авторов британского триллера. Ему удалось вдохнуть новую жизнь в этот жанр, сплавив его с детальным расследованием тайн недавней истории. Массовые преступления минувших дней неожиданно и жутко воскресают в современности… Адвокат Чарли Прист стал жертвой нападения в собственном доме. Угрожая в буквальном смысле высверлить ему глаза, преступник требовал отдать то, чего у Чарли не было и быть не могло. Непрошеному гостю пришлось уйти ни с чем – а вскоре его обнаружили посаженным на кол.
Журналистка-фрилансер Алекс Дейл получает задание написать статью о людях в состоянии длительной комы. Ее особый интерес привлекает история пациентки, находящейся на излечении в больнице городка Танбридж-Уэллс. Полтора десятка лет назад Эми Стивенсон, тогда пятнадцатилетняя школьница, стала жертвой жестокого нападения. Преступника так и не нашли. Говорить Эми не может, но врачи полагают, что она все слышит и понимает. Алекс – сверстница Эми. Она выросла в соседнем городке и не забыла о кошмарном происшествии, в свое время потрясшем всю округу.
Однажды, проверяя свой профиль в «Фейсбуке», Джесс Маунт обнаруживает посты близких и друзей, которые скорбят… по ней. Дата смерти – ровно через 18 месяцев. Джесс решает, что это чей-то дурацкий розыгрыш. Но проходит время, публикации продолжают появляться… Девушка видит фото своей свадьбы, а затем и фотографии собственного крошечного сынишки… Как такое возможно? Джесс шокирована: а что, если все это – предупреждение, страшный отблеск ее грядущей судьбы? Может ли она изменить будущее, и стоит ли пытаться спасти себя, если тогда ее сын, которого она уже успела полюбить, вероятно, не родится?..
Цирк – удивительное место, но что мы о нём знаем? Ровным счётом ничего. Екатерине повезло оказаться в одном из самых загадочных цирков страны. Интересно? Может быть. А если артисты цирка начнут погибать? Ещё интересней? А что будет, если сама девушка не совсем обычный человек и обладает силой, за которой охотятся? Страшно? Ну, тогда Добро пожаловать в цирк!
Твоя планета захвачена чужими. Они сделали из людей зомби, а тебя и горстку повстанцев загнали в подземный бункер, как крыс. В небе уже не видно солнца от вражеских кораблей, а они всё прибывают. Совсем скоро твоя родная планета превратится в колонию, и люди будут безжалостно стёрты с её лица. Что сделаешь ты, чтобы остановить этот кошмар? Продолжение фантастической саги «Интроверт».
Глубоко под закованной в ледяной панцирь поверхностью Антарктиды обнаружен огромный подземный лабиринт. В одной из его пещер найдены остатки древнего поселения, возникшего около пяти миллионов лет назад, то есть еще до появления самых ранних предков человека. Кто же жил здесь в те давние времена? Команда ученых-антропологов должна спуститься к центру Земли, чтобы разгадать эту загадку и заодно выяснить происхождение найденной в подземном поселке статуэтки, вырезанной из цельного алмаза. Но темные туннели, пещеры и подземные реки скрывают не только эту тайну.
Сильное землетрясение в районе древней израильской крепости Масада обнажило неизвестное захоронение, сокрытое в недрах горы. На осмотр находки прибыли трое специалистов – сержант спецназа США Джордан Стоун, священник из Ватикана Рун Корца и археолог Эрин Грейнджер. Захоронение оказалось частью подземного храма с таинственным саркофагом. Сохранившиеся знаки свидетельствовали о том, что некогда здесь была спрятана священная книга. По легенде, Иисус Христос начертал ее собственной кровью, заключив в ней тайну своей божественности…
В джунглях Амазонии находят белого человека с отрезанным языком. Он умирает, успев передать миссионеру жетон с именем Джеральда Кларка, спецназовца армии США. Джеральд Кларк был агентом разведки и пропал в Бразилии четыре года назад вместе с экспедицией, организованной специалистом по тропическим растениям Карлом Рэндом. Какие тайны хранит в своих девственных лесах эта самая загадочная область земного шара? Где находился Кларк целых четыре года? И какая судьба постигла остальных членов экспедиции?
В 1845 году экспедиция под командованием опытного полярного исследователя сэра Джона Франклина отправляется на судах «Террор» и «Эребус» к северному побережью Канады на поиск Северо-Западного прохода из Атлантического океана в Тихий — и бесследно исчезает. Поиски ее затянулись на несколько десятилетий, сведения о ее судьбе собирались буквально по крупицам, и до сих пор картина происшедшего пестрит белыми пятнами. Дэн Симмонс, знаменитый автор «Гипериона» и «Эндимиона», «Илиона» и «Олимпа», «Песни Кали» и «Темной игры смерти», предлагает свою версию событий: главную угрозу для экспедиции составляли не сокрушительные объятия льда, не стужа с вьюгой и не испорченные консервы — а неведомое исполинское чудовище, будто сотканное из снега и полярного мрака.