Икона - [21]

Лэнглн, декабрь 1983 года

Джейсон Монк встал из-за стола, потянулся и решил спуститься в буфет. Месяц назад, когда он вернулся из Найроби, ему сообщили, что его служебные донесения оценены как хорошие, а в некоторых случаях — как в высшей степени хорошие. Повышение по службе рассматривается, а начальник африканского отдела доволен, но сожалеет, что потеряет его.

По прибытии Монк узнал, что записан на курс испанского языка, который начнётся сразу после рождественских каникул. Испанский будет его третьим языком, но он откроет перед Монком двери латиноамериканского отдела.

Южная Америка представляла собой обширную территорию, имеющую большое значение не только потому, что находилась по соседству и под влиянием США, как предписывала «доктрина Монро», но и потому, что являлась наипервейшей целью советского блока, который нацелился на неё как на плацдарм для восстаний, подрывной деятельности и коммунистической революции. КГБ проводил большую операцию к югу от Рио-Гранде, которую ЦРУ решительно намеревалось пресечь. В тридцать три года для Монка Южная Америка была хорошей ступенькой в его карьере.

Он помешивал кофе, когда почувствовал, что кто-то остановился у его столика.

— Великолепный загар, — произнёс голос.

Монк поднял глаза. Он узнал человека, который, улыбаясь, смотрел на него. Он поднялся, но человек жестом удержал его — милость аристократа к простолюдину.

Монк удивился. Он знал, что заговоривший с ним был одним из главных людей в оперативном управлении, потому что кто-то показал на него Монку в коридоре как на вновь назначенного начальника советского отдела группы контрразведки в советско-восточноевропейском отделении. Что поразило Монка, так это его невзрачная внешность. Они были почти одного роста, на два дюйма ниже шести футов, но человек, подошедший к Монку, будучи старше всего на девять лет, выглядел очень плохо. Монк заметил сальные, зализанные назад волосы, густые усы, закрывающие верхнюю губу слабого, тщеславного рта, совиные близорукие глаза.

— Три года в Кении, — сказал Монк, чтобы объяснить свой загар.

— Снова в продуваемый ветрами Вашингтон, а? — произнёс человек.

Внутренняя антенна Монка улавливала недобрые флюиды. В глазах собеседника таилась насмешка. Казалось, они говорили: «А я намного умнее тебя. Я и в самом деле очень умный».

— Да, сэр, — ответил Монк.

К нему протянулась рука с потемневшими от никотина пальцами. Монк заметил это, а также красные прожилки на кончике носа, что часто выдаёт большого пьяницу. Он встал и одарил собеседника улыбкой, которую девушки из машбюро называли между собой «сумасшедшей».

— А вы, должно быть… — начал человек.

— Монк. Джейсон Монк.

— Приятно познакомиться, Джейсон. Я — Олдрич Эймс.

* * *

Обычно сотрудники посольства не работали в субботу, тем более в жаркий летний день, когда могли бы провести уик-энд за городом, но смерть Президента России создала кучу лишней работы, и пришлось потрудиться в выходной.

Если бы машина Хьюго Грея завелась в то утро, многие люди, умершие вскоре, остались бы живы, а мир пошёл бы другой дорогой. Но свечи зажигания подчиняются своим законам. После отчаянных попыток завести мотор Грей побежал за подъезжавшим к барьеру красным «ровером» и постучал по стеклу. Селия Стоун распахнула дверцу.

Он сел рядом, машина выехала на Кутузовский проспект и направилась мимо гостиницы «Украина» в сторону Арбата и Кремля. На полу под ногами у него что-то зашуршало. Он нагнулся и опустил руку.

— Твой договор на акции «Известий»? — спросил он.

Она скосила глаза и узнала папку, которую он держал в руках.

— О Господи, я собиралась выбросить её вчера. Какой-то сумасшедший старик бросил её в машину. Напугал меня до смерти.

— Ещё одно прошение, — заметил Грей. — Конца им нет. Обычно просят визу, конечно. — Он раскрыл чёрную обложку и посмотрел на титульный лист. — Нет, это больше о политике.

— Прекрасно. Я — мистер Псих, а вот мой план спасения мира. Просто передайте его послу.

— Он так сказал? «Передайте его послу»?

— Ага, так, и ещё — «спасибо за пиво».

— Какое пиво?

— Откуда я знаю? Это был псих.

Грей прочитал первую страницу и перелистал ещё несколько. Он становился все серьёзнее.

— Это политика, — сказал он. — Своего рода манифест.

— Ты его хочешь — ты его имеешь, — сказала Селия.

Позади остался Александровский сад, и они повернули на Большой Каменный мост.

Хьюго Грей собирался бегло просмотреть неожиданный подарок и затем спокойно выбросить его в мусорную корзину. Но, прочитав десяток страниц, Грей решил попросить о встрече с начальником отделения — проницательным шотландцем с острым умом.

Кабинет начальника ежедневно проверялся на наличие «жучков», но действительно секретные совещания проводились всегда в «пузыре». Это странное сооружение представляло собой помещение для совещаний, подвешенное на прочных балках таким образом, что его со всех сторон окружало пустое пространство. Регулярно проверяемый внутри и снаружи, «пузырь» считался недосягаемым для вражеской разведки. Грей не чувствовал достаточной уверенности, чтобы просить о встрече в «пузыре».

— Ну что, парень? — сказал начальник.