Икона для Бешеного 2 - [84]

Сами должны соображать. Ваш энергетический уровень настолько высок, что без всякого труда заполняет намеченный мной в атмосфере ваш общий с Джулией канал. А у вашей супруги энергетика намного слабее. Сейчас она наверняка окончательно обессилела и погрузилась в глубокий сон, затратив на сообщение вам уйму энергии. Так что она вам особенно часто надоедать не будет, — с шаловливой интонацией закончила Эльзевира свой ликбез.

Многоопытная вещунья не ошиблась. Разглядывавшая в старой квартире Савелия его портрет, Джулия внезапно почувствовала странную усталость. Глаза сами слипались, а ноги вели к постели. Поддаваясь необоримой дремоте, она сообразила, что сообщение, посланное любимому мужу, отняло у нее много сил.

«Ничего страшного — буду с Савелием общаться исключительно перед тем, как приготовлюсь ко сну. Самое главное — теперь я знаю, что он жив и любит меня», — засыпая подумала она.

Беседу Эльзевиры и Бешеного прервал телефонный звонок: на сотовый звонил Константин:

Ты в который уже раз спас мою дурацкую жизнь, — захлебываясь от волнения, еле выговорил он.

Хлопотно это — жизнь твою спасать, однообразно очень, — по–доброму пошутил Бешеный. — Ладно, забудь об этом, скажи‑ка лучше — как дела с иконой? Подвигаются?

Кое‑что разузнал. Надеюсь, на днях она будет в твоем распоряжении. Часов пять тебе хватит?

Не знаю. Попробуй заполучить ее, скажем, с полудня до следующего утра.

Что бы было чем тебе ночью заняться? — со своей стороны пошутил Константин.

Ну, вроде того, — Савелий шутку не подхватил.

Задание понял. Приступаю к исполнению, — по–военному четко сказал Рокотов–младший и отключился.

Волей–неволей прислушивавшаяся к разговору Эльзевира продемонстрировала свою обычную сообразительность:

Вы спасли жизнь Константину?

Ну, так получилось. На него напали какие‑то идиоты, — Бешеный предпочел не вдаваться в подробности..

Какой вы, Савелий Кузьмич, молодец! — восхитилась Эльзевира. — Я бы очень расстроилась, если бы что‑нибудь плохое произошло с Константином. Он такой милый и воспитанный молодой человек!

Почему‑то с этой точки зрения своего ученика Бешеный никогда не рассматривал, но спорить не стал: воспитанный, так воспитанный. Ей видней, она с королями да герцогами общалась.

Однако восхищение быстро сменилось порицанием:

Спасая вашего ученика, вы, Савелий Кузьмич, подвергали опасности и свою бесценную жизнь.

Не в первый раз да, боюсь, и не в последний, — попытался отшутиться Бешеный, но не тут‑то было.

Конечно, я слабая женщина и не мне давать вам советы. Однако, Феликс дал мне жесткие инструкции не только заботиться о вас, но и беречь как зеницу ока. Хороша же я буду, если с вами, упаси Всевышний, что‑то случиться. Только об одном вас прошу — поберегите себя!

Обещаю, — коротко и серьезно ответил Савелий, а после недолгой паузы продолжил: — Приведу вам доказательство своей осторожности: я поручил Костику найти копию иконы, из‑за которой погиб друг Феликса Андреевича, антиквар Ангулес. Именно он принес копию нам.

Что мы с ней будем делать? Я же не специалист по древнерусской иконописи, и вы как будто тоже не особый знаток в этой области. Кстати, один персонаж, по кличке Иван, если вы его не забыли, уже пытался втянуть меня в историю с этой иконой. А теперь и вы туда же, — с некоторым, впрочем явным, упреком заключила Эльзевира.

Иван занимал мысли Бешеного, но тут он решил об этом не упоминать и высказал свое предложение:

У Константина есть доказательство того, что подлинник иконы Софийской Божией матери существует. Вопрос только в том, кто и где его прячет. Вот я и подумал: а что, если показать «Оку» эту копию, а она, судя по всему, очень даже качественная, то может «Око» нам и укажет место, где находится подлинник? Что скажете, уважаемая Эльзевира Годфридовна?

Вот уж не знаю, — усомнилась Эльзевира. — Хватит ли у нас двоих энергии, во–первых? А во–вторых, сумею ли я объяснить «Оку», что точно от него требуется?

В любом случае мы ничего не теряем. Не выйдет — так не выйдет. А рискнуть стоит, — упорствовал Бешеный.

Ну, что же, я готова, — без долгих уговоров согласилась Эльзевира.

На том они и расстались до прибытия копии иконы.

Сказав Бешеному, что он кое‑что узнал о копии иконы, Рокотов–младший покривил душой. Пока любые его попытки узнать, где именно в настоящий момент находится мастерская копии чудотворной иконы Софийской Божией матери, так и не дали положительного результата.

Это было тем более странно, потому что вся Россия наблюдала по телевидению позор неудачливого кандидата в Президенты России Арнольда Критского и величие мастера, изготовившего потрясающую по духу и глубине копию этой иконы. Можно утверждать, вся страна видела копию иконы, но ни один из тех, достаточно осведомленных людей, с которыми беседовал Константин, так и не смогли ему определенно сообщить, куда подевалась копия иконы из телестудии.

Остался, конечно, дядюшка, бывший генерал Богомолов, который выяснил бы все в два счета, но Константину не хотелось его липший раз беспокоить.

Если неофициальные контакты не принесли желанного результата, следовало пойти неторопливым официальным путем. Для начала Константин позвонил на объект с невыносимо унылым названием «Склад вещественных доказательств и архив документации». Кстати, подобных складов в одной только Москве до полусотни, и принадлежат они разным ведомствам, от самых банальных отделов ГУВД до таких замысловатых структур, как, к примеру, особый отдел Управления по исполнению наказаний.