Икона для Бешеного 2 - [7]

Ну, этот известный Демосфен, — не преминул продемонстрировать свои знания Иван, подумав, что надо поинтересоваться у Кристины, ввел ли ее этот Позин в российское «светское общество».

Ситуация мне ясна, Гусак. Ты продолжаешь отдыхать в Бретани, пока с этим типом не пообщается кто‑нибудь из моих толковых людей, после чего я приму решение.

Значит, готовить его к поездке в США? — с трудом скрывая радость, деловито спросил Гиз: ему казалось, что неотвратимое наказание за проявленную самодеятельность его миновало.

Забудь про США! — недобро рассмеялся Иван. — Во–первых, американцы могут не дать ему визу, а во–вторых, на собеседование в посольство его же придется отпустить одного, чего никак нельзя делать…

Вы, как всегда, правы, многоуважаемый Иван, а я — идиот, — с подобострастной готовностью поспешил согласиться Гиз, — забыл, что у меня есть вполне подходящий вариант…

Озвучь! — невозмутимо приказал Иван.

Ялта.

В Крыму у Гиза были верные люди из местных исламистов, которые тайно распространяли воинствующий фундаментализм путем «промывания мозгов» местным муллам и их пастве, сопровождаемого щедрыми материальными пожертвованиями. Более того, Гизу удалось под видом татар, в свое время выселенных Сталиным и теперь возвращавшихся в родные деревни, внедрить в Крым нескольких великолепно тренированных боевиков, родившихся на территории России и свободно и без акцента говоривших по–русски. Они были выходцами с Северного Кавказа.

Что же, Ялта вполне подходит, — одобрил Иван. — Там много отдыхающих, в том числе и из России. Но ты, Гусак, головой отвечаешь за то, чтобы с Молокановым ничего дурного не случилось, — в голосе Ивана явственно послышалась угроза, — во всяком случае до встречи с моим представителем, — многозначительно добавил он.

Полностью сознаю свою ответственность, — ответил Гиз, который на этот раз не лгал.

Сколько времени тебе понадобится, чтобы переправить этого типа в Ялту?

Не меньше недели, — сразу ответил Гиз и пояснил: — Молоканова необходимо вывести из состояния стресса и подготовить к неожиданному путешествию.

Хорошо, согласен, но даю тебе не более недели, — чуть подумав, ответил Иван без особого энтузиазма: он ничего не любил откладывать.

А кто будет с ним встречаться в Ялте? — осторожно поинтересовался осмелевший Гиз.

Ты, Гусак, этого человека не знаешь, а, кроме того, твое любопытство переходит допустимые границы, — отрезал Член Совета Пяти и повесил трубку.

Ивана всегда раздражал этот наглый и самоуверенный потомок герцогов и королей, и он в очередной раз не без удовольствия подумал, что, пока он жив, не бывать «гизенышу» Членом Совета Пяти.

В свою очередь Гиз догадывался об истинном отношении к себе Ивана, но, задав неподобающий вопрос, выяснил главное — сам Иван в Ялту не собирается. Любой другой человек не может быть для планов Гиза хуже: он все‑таки надеялся хоть как‑то использовать Молоканова. Ведь на его пленение было затрачено столько сил и денег. Может, его ушлые крымские ребята как‑нибудь договорятся с посланцем Ивана? С самим неумолимым Иваном о каких‑либо приватных договоренностях можно было даже не мечтать.

По заданию Гиза Артур долго и туманно объяснял Молоканову, что и похищение, и насильственное удержание его в коттедже под стражей были предприняты только в интересах самого Аристарха, поскольку в России ему грозила страшная опасность. От кого она конкретно исходила, Артур умолчал, но Молоканов, как ни странно, поверил, отлично понимая, что нашелся бы ни один десяток лиц, которые с огромным удовольствием потоптались бы на его костях. Аристарх сознавал за собой множество разнообразных грехов. Поверить улыбчивому и рассудительному Артуру для него, пребывающего в постоянном напряжении и страхе, было единственным разумным выходом.

По совету Гиза Артур снял постоянную охрану комнаты Аристарха и позволил ему свободно гулять по территории. Тот уже до некоторой степени привык к подобному растительному существованию.

Для поднятия жизненного тонуса к Аристарху была приставлена уже известная нам Надежда Слепцова, не слишком успешная фотомодель, подрабатывающая проституцией. Артур ей щедро платил, пообещав в конце заплатить еще больше и даже посодействовать карьере в фотомодельном бизнесе. Простодушная девушка принялась изо всех сил ублажать Молоканова, который был на седьмом небе от счастья.

Через несколько дней Молоканов, приведенный психотропными средствами в состояние, напоминавшее алкогольное опьянение, был благополучно погружен в отдельное купе спального вагона поезда № 67 сообщением Москва— Симферополь. В том же двухместном купе разместилась и Надежда.

Ситуация выглядела вполне привычно и даже банально: немолодой обеспеченный мужчина едет отдыхать с молодой привлекательной девицей не очень строгих нравов. В соседнем купе на случай каких‑нибудь непредвиденных обстоятельств ехали Артур и один паренек совершенно не притязательной внешности.

За день до отъезда Артур намекнул Молоканову, что из Ялты их с Надеждой, скорее всего, переправят в дальнее зарубежье.

Намек окончательно успокоил Аристарха и привел в восторг Надежду, которая обзавелась загранпаспортом, но пока еще нигде не побывала. После отправления поезда все четверо немного поспали, и Молоканов погрузился в приятное забытье.