Критский сделал протестующий жест, но чиновник продолжал, словно не заметив: — …а также все права на разработку перспективных нефтеносных участков в районе Северного Кавказа и Каспийского моря.
Холодный пот выступил на лбу Критского. Его партнеры уверили его, что никто не знает о его доле в этом деле. Никто! Выходит, что его же партнеры его и сдали. Наверняка, это дело рук Холодковского, которому надоело хлебать тюремную баланду и который решил, что пора сдавать друзей. Впрочем, в «нефтянке» друзей нет.
Вам предъявлен ордер на выемку всех интересующих нас документов, — краем
уха Критский слушал представителя налоговой службы. — Прошу вас не покидать Москву, а тем более страну. Не давайте нам повод сделать так, что вы окажетесь в тюремной столовой Лефортовской тюрьмы за одним столом с Холодковским. Он уже пропел нам немало интересных песен про вас и про то, как вы на пару «зарывали» налоги.
Последние слова представителя закона, похожего на труп, окончательно добили Критского:
А может быть, вы сами хотите отправиться за решетку? По своей, так сказать,
воле? Говорят, что в тюрьме хорошо пишутся мемуары. Вся страна просто жаждет узнать, что же все‑таки кроется за всей этой непонятной историей с чудотворной иконой!..
Дав подписку о невыезде, Критский и не думал ее соблюдать.
Он отлично понимал, что его не оставят в покое, пока не поделят на части его предприятия и его самого между Министерством финансов и Федеральной службой безопасности. Если же всплывут его связи с Березовским и Закаевым, даже Икс его не спасет… И если ФСБ доберется до денег, которые прокачивают через его банк саудовские шейхи, очумевшие от нефтедолларов и спонсирующие террористов…
Критский заскулил, словно от зубной боли. Сидевший рядом с ним в машине крепко сбитый парень–телохранитель, недоуменно покосился на него.
Критский от злости прикусил язык. Нет, его еще рано списывать со счетов! Он еще покажет всему миру, кто такой Арнольд Критский! Главное — выбраться из‑под наблюдения недремлющего ока ФСБ. Главное — удрать из страны. А в Европе ему любая страна даст политическое убежище. Скажем, из‑за того, что он может стать жертвой якобы намечающихся погромов, которые готовят скинхеды. Кто лучше всех сумеет заморочить голову легковерным европейцам? Разумеется, верный референт Аркадий!
Главное — исчезнуть! — Аркадий был того же мнения.
Критский вызвал его в свой охотничий домик, который был отстроен совсем недавно в глухом районе, километрах в ста от Шатуры. Домик пах свежим деревом, в нем почти не было мебели, но теперь это было уже и неважно.
Ты надо мной издеваешься? — взревел Критский. Глаза его выкатились из
орбит, лицо покраснело от ярости и от полулитра выпитой водки. — Я и так знаю, что надо исчезнуть! Я тебе плачу за то, чтобы ты мне говорил не что надо делать, а как надо делать!
Понимаю, понимаю, — засуетился Аркадий. Он прекрасно знал, что его голова
полетит вместе с головой Критского. И поэтому держался за своего шефа до последнего. — На этот случай я давно разработал несколько вариантов.
Учти, через границу мы едва ли прорвемся, — торопливо заметил Критский.
Аркадий тонко улыбнулся.
Нам нет причины рваться к границе. Да и как? Затеять возню с париками,
накладными бородами? Это все — дешевый театр. Нас возьмут, едва мы покинем стены этого дома. Нет, я предлагаю совершенно другое.
Предложение Аркадия поначалу ошеломило Критского. Но Аркадий был очень убедителен.
Я предлагаю вам совершенно беспроигрышный вариант. Судите сами: где вас
будут ждать, когда станет ясно, что вы исчезли?
Ну, оповестят пункты пограничного контроля… — начал Критский.
Но Аркадий бесцеремонно прервал его:
Вы абсолютно правы. Все будут уверены, что вы рветесь за границу. На самом
деле, мы поступим иначе. Вы скроетесь здесь, в России.
— Да меня здесь каждая собака знает!
Значит, надо искать такую свору собак, которая вас не знает и среди которых вы
будете в безопасности.
И ты знаешь такую свору?
Знаю.
И Аркадий поведал ошеломленному Критскому свой необыкновенный план.
Да, ну и голова у тебя, Аркадий! — восхитился Критский, похлопывая по плечу
верного помощника. Затем лицо его посерьезнело. — Но что нам делать сейчас? Как выбраться отсюда? Ты видел, что творится вокруг нашего домика?
Критский встал, подошел к окну, осторожно отодвинул штору и выглянул. Затем поманил Аркадия пальцем. Аркадий подошел и тоже выглянул. Там, на дороге, стояли два автомобиля. Неподалеку прохаживалась парочка людей. Вот они остановились, и в руках у одного из них что‑то блеснуло.
Критский оттолкнул Аркадия и задернул штору.
В бинокль меня разглядывают, как в театре, — сплюнул Критский на новый
деревянный пол, покрытый сверкающим лаком. — Я себя чувствую так, словно меня раздели и выпустили на площадь.
Поступим просто, — предложил мудрый Аркадий — Скажите, босс, насколько
вы дорожите своей охраной? И, кстати, сколько их здесь?
В доме четыре лба плюс водитель, — сообщил Критский. — И мне на всех на
них наплевать, если тебе это интересно. Думаю, им на меня тоже наплевать. Наверняка они уже подумывают о том, чтобы сменить хозяина.
Пока они окончательно не решили вас бросить, босс, надо бы ими
