Иисус. Жизнеописание Христа. От исторической реальности к священной тайне - [40]

.

Страх Ирода Антипы можно понять. После яростных нападок грозного аскета на частную жизнь царя тот чувствовал для себя непосредственную угрозу в гипнотическом влиянии Иоанна на толпы. Как любой самодержавный правитель, Антипа жил в страхе, подозревал людей из своего окружения в заговорах и опасался народного восстания. Видя, как солдаты его собственной армии и налоговые сборщики, служащие его собственной администрации, спешат к Иордану, он не мог не встревожиться. Иосиф Флавий подчеркивает, что «возбуждение этих людей достигало наивысшей степени, когда они слушали его слова». Казалось, они были готовы «пойти за ним куда угодно»^{190}. Уничтожить Иоанна, пока тот не стал вредным, казалось Антипе необходимой упреждающей мерой. Иоанн, который ничего не остерегался, скоро был схвачен (возможно, попал в ловушку?), закован в цепи и под сильной охраной отправлен в Махеронт.

Глава 6 Из Самарии в Галилею

Колодец Иакова

Арест Крестителя подсказал иудейским фарисеям, как поступить. Почему бы им не избавиться от его раздражающего последователя, который проповедует по их деревням и в свою очередь обретает множество учеников? Иисус чувствовал такую сильную угрозу, что предпочел вернуться в Галилею, хотя этой областью управлял человек, ответственный за арест Иоанна. «Сам Иисус свидетельствовал, что пророк не имеет чести в своем отечестве»^{191}. Он спешил уйти и решил направиться короткой дорогой через Самарию, а не привычным путем вдоль Иордана. Как и Иудея, эта провинция напрямую зависела от Рима, но она, по крайней мере, была избавлена от книжников и фарисеев, которые не смели туда заглядывать. Чтобы ее пересечь, нужно было самое большее три дня. Самаритяне редко проявляли жестокость, но с недоверием относились к чужакам. Некоторые деревни могли закрыть свои двери перед чужеземцами или отказаться продать им продовольствие.

Евангелист Иоанн узнал от тех, кто снабжал его сведениями, о знаменитой встрече Иисуса с самаритянкой из своих источников и рассказал об этом случае со своим характерным тонким мастерством. Иисус прибывает в Сихарь, современный Аскар, над которым возвышаются желтоватые голые скалы Гевала и Гаризима. И вот после семи- или восьмичасового перехода, начатого на рассвете, чтобы избежать сильной жары, он стоит перед колодцем, который много веков назад Иаков даровал жителям этого места. Легенда гласит, что этот почитаемый патриарх заставил воду перелиться через края колодца^{192}. Иисус был один: его ученики отправились на поиски еды. Он устал от пыльной дороги и присел отдохнуть[27]. Идет шестой час, то есть полдень. Солнце печет невыносимо. «Нивы… побелели и поспели к жатве», — замечает евангелист (Ин., 4: 35). Стоит май 30 г.[28]

Подходит самаритянка с кувшином на голове, чтобы набрать воды. «Дай Мне пить», — говорит ей Иисус (Ин., 4: 7). Она пристально осматривает странника. По его галилейскому акценту она понимает, что он еврей. «Как ты, будучи Иудей, — удивляется она, — просишь пить у меня, Самарянки?»^{193} В самом деле, этот человек только что преступил два запрета: он осмелился обратиться к одинокой женщине в публичном месте и пожелал использовать для питья тот же сосуд, что и она, самаритянка!

Иисус говорит в ответ: «Если бы ты знала дар Божий и Кто говорит тебе: дай Мне пить, то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую» (Ин., 4: 11). Она продолжает изумляться: «Господин! тебе и почерпнуть нечем, а колодезь глубок; откуда же у тебя вода живая? Неужели ты больше отца нашего Иакова, который дал нам этот колодезь и сам из него пил, и дети его, и скот его?»^{194} Разумеется, обращение «господин» надо понимать согласно обычаю того времени, как знак почтения к важному собеседнику, а не как именование Христа «господом».

Обращая внимание на глубину колодца, женщина намекает на легендарное чудо, когда вода перелилась через его края.

Иисус туманно дает понять, что он более велик, чем патриарх Иаков. «Всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять, а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную»^{195}. Он говорит о животворящей воде Слова, подобно Исаии («Жаждущие! идите все к водам»)^{196} или Иезекиилю («Я окроплю вас чистою водою, и вы очиститесь от всех скверн ваших»^{197}).

Самаритянка, не сведущая в Писании, не понимает намека. «Господин! — отвечает она. — Дай мне этой воды, чтобы мне не иметь жажды и не приходить сюда черпать» (Ин., 4: 15). Тогда Иисус выражается более прямо: «Пойди, позови мужа твоего и приди сюда» (Ин., 4: 16). Как и с Нафанаилом, которого он «видел» под смоковницей, он снова показывает способность к ясновидению. Он знает о беспорядочной и предосудительной жизни этой женщины. Муж? Она вынуждена признаться, что мужа у нее нет! «Правду ты сказала, что у тебя нет мужа, — отвечает Иисус, — ибо у тебя было пять мужей, и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе; это справедливо ты сказала»^{198}.

Она удивлена. Как он узнал и о ее прошлом, и о нынешнем семейном положении? «Господин! — восклицает она. — Вижу, что Ты пророк» (Ин., 4: 19). Тотчас же она задает ему вопрос, который давно заботит ее: «Отцы наши поклонялись на этой горе, а вы говорите, что место, где должно поклоняться, находится в Иерусалиме» (Ин., 4: 20). Какое из этих мест действительно священно?