Иисус: Возвращение из Египта - [17]

Внезапно вся толпа, заполонившая площадь, и мы вместе с ней качнулись сначала в одну сторону, а потом резко в другую. Я даже испугался, что Иосиф упадет, но он удержатся на ногах.

Вопль вознесся над народом. Мужчины кричали, женщины визжали. Думаю, дети были в восторге. Я все еще сидел на плечах у Иосифа, но нас так плотно сдавили со всех сторон, что он не мог шевельнуться.

И тут я увидел, что слева в нашу сторону направляется множество вооруженных всадников. Нас понесло прочь от них, как будто толпа была водой, а затем — на них, мама и тетя Мария кричали, и Маленькая Саломея визжала и тянулась ко мне, но мы с ней оказались слишком далеко друг от друга.

Почти все вокруг нас кричали по-арамейски, но я различал и греческие слова.

— Уходите, уходите, — надрывались мужчины. Но уходить было некуда. Внезапно раздалось овечье блеяние, как будто кто-то выпустил всех овец из загона. Затем послышалось мычание коров и быков — ужасный звук.

Солдаты с поднятыми копьями приближались, а нам некуда было деться.

Затем полетели камни.

Все завопили еще громче. Я видел, как в одного солдата попало несколько камней, и он упал с лошади. К нему потянулись руки, и он исчез в толпе. Какой-то человек в накидке взобрался на испуганное животное и стал бороться с другим солдатом, и тогда тот солдат дважды вонзил меч в живот этого человека. Фонтаном брызнула кровь.

Я пытался дышать, широко раскрывая рот, но не мог, как будто Елеазар опять пнул меня в живот. Иосиф старался спустить меня вниз на землю, но было слишком тесно, и я не мог слезть. Я не хотел слезать. Как ни ужасно было это зрелище, я хотел все видеть.

Подобные события разворачивались во всех уголках храма. Толпа паломников, как огромная морская волна, покатила обратно к выходу, к воротам.

Молитвы неслись отовсюду, но не радостные псалмы, как раньше, а мольбы о помощи, мольбы о спасении. Кое-кто упал и не мог подняться.

Иосиф с помощью других мужчин смог наконец снять меня и поставить прямо перед собой. Крепко сжав мои плечи, он толкал меня вперед, сквозь плотный вал людей, напирающих и орущих что было мочи.

В какой-то момент стало так тесно, что я не мог сделать и шагу, и моя туника застряла между телами испуганных паломников.

— Маленькая Саломея! — крикнул я. — Маленькая Саломея, где ты?

— Иешуа, — отозвалась она по-арамейски, — я здесь! Я увидел ее: она пробиралась ко мне, отчаянно извиваясь между взрослыми. Я подтянул ее, чтобы она встала возле меня, перед Иосифом. Где-то над нашими головами раздался знакомый смех. Это смеялся Клеопа. Оказалось, он стоит совсем рядом.

Толпа сначала повалила куда-то вбок, а потом вперед, и мы упали. Чьи-то руки тянули меня вниз, и я спрятал Маленькую Саломею под себя, правой рукой прижимая ее голову.

— Сядьте на колени и не двигайтесь с места, — скомандовал Иосиф.

А что мы могли еще сделать?

Среди всеобщего шума я услышал плач моей мамы:

— Сын мой, сын мой!

Иосиф и Клеопа воздели руки к небу и стали молиться Господу. Правой рукой я держал Саломею, поэтому воздел только левую.

— О Господи, ты прибежище мое! — воскликнул Иосиф.

Клеопа произнес другую молитву.

— Простираю к тебе руки мои, Господи! — шептала мама.

Маленькая Саломея плакала:

— Господи, избавь меня!

Вокруг нас люди призывали Господа.

— Пусть падут нечестивые в сети свои, — раздался рядом со мной голос Иакова.

— Избавь меня, Господи, избавь меня от гонителей, что вокруг меня, — молился я.

Но я даже не слышал собственного голоса. Молитвы вокруг меня становились все громче и вскоре перекрыли вопли и крики тех, кто сражался с солдатами. Ужасно ревели быки, и пронзительные голоса женщин причиняли мне боль.

Я боялся поднять голову, но все же окинул взглядом происходящее. Почти все паломники упали на колени. Зебедей привстал, воззвал к Господу и склонился в поклоне, и так же делали многие другие, кого я не знал.

Через это море молящихся бегом пробирались люди, перелезали через наши плечи, ползли по спинам, стремясь выбраться из храма.

Внезапно кто-то придавил меня сверху, я упал на мраморные плиты пола, рядом с Маленькой Саломеей, но не убрал руку с ее головы.

Меня обуял бешеный гнев, и я стал вырываться, желая освободиться и встать на ноги. Я толкался и извивался, пока наконец не выбрался из-под Иосифа — это он прижимал меня к полу, — и поднялся во весь рост, будто собирался бежать.

Я видел огромную площадь. Далеко впереди люди метались во все стороны, между ними носились обезумевшие от шума овцы, и солдаты направляли своих коней прямо на паломников, а люди, даже те, что преклонили колена в молитве, поднимались и бросали в солдат камни.

Некоторые скопления людей были неподвижны, как груды мертвых тел.

Псалмы летели к Небу:

— К тебе прибегаю, Господи… Я воззвал к тебе, Господи…

Верховые солдаты мчались за людьми, мужчинами и женщинами, которые устремились прямо в нашу сторону.

— Иосиф, смотри, — крикнула мама. — Держи его, спрячь его.

Я вырывался из рук, тянущих меня к земле.

Люди бежали прямо по коленопреклоненным паломникам, как будто те были камнями на берегу моря. Молящиеся стонали и вскрикивали, а когда к нам направился один из всадников, по обе стороны от него падали тела.