Иисус — крушение большого мифа - [29]
Иисус на это отвечает тем, что не только полностью игнорирует этот «родственный визит», но, по сути, чуть ли не отрекается и от матери, и от братьев с сестрами, объявив, что только те, кто слушают его и принимают услышанное — только они и есть для него «и мать, и братья».
Таким образом, в течение первых трех столетий своего существования, пока к Евангелиям не были добавлены рождественские сказания, единственной информацией о Марии, которую христиане черпали у Марка, Матфея и Луки, была вот эта единственная история. И как вы думаете, каково же было их впечатление и мнение о взаимоотношениях Иисуса и его матери? Понятно, что именно то впечатление и то мнение, какое и передавали Евангелисты в своих писаниях: отношения Иисуса и Марии были где-то в промежутке между «плохими» и «враждебными»…
Выпавшее пока из нашего рассмотрения Евангелие от Иоанна, хотя этой истории и не содержит, тем не менее, ничего позитивного в эту картинку не добавляет. Прежде всего, отметим, что в нем так же, как и у Марка, никогда не было никаких рождественских сказаний, то есть для его читателей Мария в сугубо положительном образе «богоизбранной девы» никогда не появлялась. Однако при этом так же необходимо отметить, что в отличие и от Марка, и от двух других «синоптиков», Мария появляется в повествовании Иоанна в два раза чаще — то есть уже не один, а «целых» два раза.
Первый раз — в некой странноватой истории, в которой она с Иисусом присутствует на какой-то свадьбе, по ходу которой гостям не хватило вина. Видя сие печальное обстоятельство, Мария уговаривает Иисуса помочь хозяевам устранить возникший дефицит спиртного.
При этом из контекста становится понятно, что она имеет в виду не то, что Иисус должен либо сам куда-нибудь «сбегать за этим делом», или послать в качестве «гонца» кого-нибудь из своих, присутствовавших там, учеников. Из контекста становится понятно, что Мария намекает на некие сверхъестественные способности Иисуса, которые он, по ее мнению, должен реализовать в данном конкретном случае. Иисуса, однако, такой энтузиазм Марии поначалу совсем не вдохновляет, он вяло отнекивается, но потом все же решает уступить и производит свое достаточно знаменитое чудо превращения воды в вино.
Казалось бы, в этой истории все обстоит совсем не так, то есть — гораздо лучше, чем в пресловутой истории «родственного визита» в синоптических Евангелиях. Здесь Мария демонстрирует понимание и признание того, что ее сын обладает сверхъестественными способностями, она не препятствует ему, и даже настаивает на том, чтобы он их применил. Однако и от этой, «более благополучной» истории, впечатления остаются отнюдь не однозначные.
Во-первых, достаточно странной выглядит сама ситуация, в которой Мария обращается к Иисусу, как к какому-нибудь факиру, как к фокуснику, способному доставать кроликов из цилиндра, а потому могущему «учудить» что-нибудь и насчет вина на свадьбу…
Во-вторых достаточно странным получается у нее и краткий диалог с сыном, который хотя и исполняет в итоге ее просьбу, тем не менее, не сдерживается от выражения своего недовольства ею. Причем весьма показательно то, в каких выражениях Иисус общается со своей матерью, высказывая это свое недовольство.
«Когда кончилось вино, мать Иисуса говорит ему: У них нет вина. — Что мне до этого, женщина? — отвечает ей Иисус» (Ин. 2:3–4, перевод РБО).
Не правда ли, как-то не очень тепло и любезно? Скорее даже наоборот — очень холодно и отстраненно звучит его фактическое: «Мне-то какое дело до всего этого?!.», — особенно с учетом завершающего эту фразу обращения к матери словом «женщина»(!).
Так что и данный эпизод из Евангелия от Иоанна, при всем том, что завершается он все же исполнением просьбы Марии, тем не менее, больше говорит о проблемных взаимоотношениях между Иисусом и его матерью, нежели о наличии гармоничного взаимопонимания между ними. И выраженное Иисусом недовольство, и, самое главное, обращение к матери словом «женщина» — это, согласитесь, верный признак отношений отнюдь не добрых и хороших…
Еще один эпизод с участием Марии в Евангелии от Иоанна, это сцена у креста, в которой описывается, как Иисус, уже будучи распят, перепоручает заботу о своей матери одному из своих учеников. Вот описание этой сцены в Евангелии:
«Иисус, увидев мать и рядом с ней ученика, которого любил, говорит матери: — Женщина, вот твой сын. А потом говорит ученику: — Вот твоя мать. И с той поры ученик взял ее к себе» (Ин. 19:26–27, перевод РБО).
Прежде всего, об этой сцене следует сказать, что она едва ли может быть признана достоверной. Евангелие от Иоанна было написано гораздо позже трех других новозаветных Евангелий, и поэтому абсолютно синхронное отсутствие в этих более ранних Евангелиях упоминаний о Марии в поименном перечне тех женщин, что присутствовали при распятии Иисуса, заслуживает гораздо большего доверия.
В самом деле, если бы мать Иисуса действительно присутствовала при распятии, и об этом знал ученик Иисуса по имени Иоанн, то об этом же не могли бы не знать и другие ученики, в частности Матфей, а также и первые ученики учеников — Марк и Лука.
