Иисус — крушение большого мифа - [16]

, что в церкви того периода истории Рождества были неизвестны.

Тем же, кто может выразить сомнение в том, что христиане могли так «неуважительно» и манипулятивно относиться к своему древнейшему богословскому наследию, что взять, да и просто дописать «что следует» к трудам древних авторов, я порекомендую взглянуть на текст Евангелия от Марка, на его последнюю, 16 главу. Сегодня хорошо известно, что последние 12 стихов этой главы (с 9 по 20) отсутствовали в оригинальном тексте, и были дописаны в более позднее время. Когда именно — на сей счет ни точных данных, ни единого мнения нет.

Однако известно точно, что в древнейших, из имеющихся на сегодня, рукописях Евангелия от Марка (Синайский и Ватиканский кодексы 4 века), этих стихов еще нет, а вот в большинстве рукописей 5 века — они уже есть. Так что и здесь мы опять, во-первых, возвращаемся к этому рубежью в истории христианства — все к тому же 4 веку, а во-вторых, видим, что в те времена христиане, если считали нужным, спокойно корректировали Евангельские тексты. И уж если приписки осуществлялись к текстам, включенным в уже составленный и утвержденный к тому времени Канон новозаветных Священных Писаний, то возможность корректировок «простых» авторов, никак и никого удивлять не должна!

Глава 7 и Семь аргументов против

Таким образом, в рассмотрении вопроса о достоверности историй Рождества, мы подходим к итоговому выводу. И вывод этот таков: эти истории должны быть признанынедостовернымипо целому ряду причин.

Во-первых — их практически полному текстологическому несовпадению между собой.

Во-вторых — их противоречия контексту остального повествования Евангелий, в частности — полнейшей смысловой несовместимости с историей о том, как Мария пришла забрать Иисуса домой, как сумасшедшего (бесноватого).

В-третьих — тотального молчания о них во всех книгах Нового Завета, включая и Евангелия от Матфея и от Луки, где эти истории помещены. За пределами текстов самих этих историй, о Рождестве ни единым словом не упоминается больше нигде — об историях Рождества мы узнаем исключительно лишь из самих историй Рождества!

В-четвертых — исторического факта 300-летнего «игнорирования» Рождества церковью, когда три века в церковном календаре не находилось места для хоть какого-нибудь маломальского празднования Рождества. Три столетия церковь вела себя так, как можно вести себя только не имея ни малейшего представления ни о каком Рождестве, то есть — не имея никаких историй Рождества в текстах Евангелий.

При этом, если таких историй в евангельских текстах не было, то все четыре Евангелия одинаково начинались с описания одного и того же события — крещения Иисуса Христа, — и надо сказать, что, «удивительным образом», именно это событие и отмечалось церковью все эти три столетия, как главный церковный праздник, под названием Епифания (Богоявление)!

В-пятых — полным отсутствием в имеющихся рукописях II–III веков текстов историй Рождества. В единственной рукописи этого периода — папирусе Р4, — имеются два фрагмента с отрывками из двух стихов 1 главы Евангелия от Луки, но и они относятся к повествованию о рождении Иоанна Крестителя, а не о Рождестве Иисуса Христа.

В-шестых — историческими данными о том, что инициатором и фактическим творцом христианства, в том его виде, каким мы знаем его сегодня, был римский император Константин, а так же несколько его последующих наследников на троне.

Именно Константину, как представителю греко-римской культуры и потребовался образ Иисуса не как безродного, странствующего на задворках империи проповедника, а как Божественного Сына, рожденного от Божественного Отца и избранной Женщины-Матери. И после того, как на созванном Константином в 325 году Никейском соборе, Иисус был официально провозглашен Богом, и потребовалось дополнение текстов Евангелий историями про то, как Бог воплощался на земле через земную женщину. Появились они там, судя по всему, к 331 году, а в 363 или 364 году были закреплены в первом Каноне христианских Священных Писаний.

И, наконец, «в-седьмых» необходимо сказать, что Рождественские истории самим своим главным смысломпротиворечаттому, как Иисус позиционирует себя в Евангелиях, и как в них раскрывается его мировоззрение.

И об этом, седьмом аргументе, мы подробно поговорим в следующей главе.

Глава 8. Иисус Христос и остальные люди: эксклюзивность или «Я сказал — вы… боги»?

Думаю, всем понятно, что все эти истории с «непорочным» зачатием лично от Святого Духа, делают Иисуса неким абсолютно исключительным существом, принадлежащим к роду человеческому более формально, нежели реально. Церковь, правда, определяет его природу дуалистическим термином «истинный Бог и истинный человек», тем самым «сближая его с народом», но понятно, что тот, кого назвали «истинным Богом», как «человек» всерьез уже никем восприниматься не будет. Слово «истинный» быстро трансформируется в «идеальный», а «идеальный человек», рожденный хоть и от земной, но тоже «идеальной», женщины, плюс лично от самого Господа Бога — это, согласитесь, совсем уж, как-то так, не «человек»…

Вместе с тем, если посмотреть на те речения Иисуса в Евангелиях, которые можно расценить, как, прямо или косвенно, касающиеся темы «божественной эксклюзивности», то ни в одном из них мы не сможет отыскать даже намека на попытку возвестить и утвердить какую-либо свою «эксклюзивность» такого рода.