Иисус Христос — Homo sapiens. Тацинский апокриф - [45]
Сопоставим вышеприведенные (далеко не ходя) два очень солидные текста:
• «Мир дорог для Бога до такой степени, что Он Сам жертвует Собой ради спасения мира от распада» [д. Кураев];
• «кровь Христа, который Духом Святым принес Себя непорочного Богу, очистив совесть нашу от мертвых дел, для служения Богу живому и истинному» [к евреям, 9: 15].
Здесь, как и во множестве аналогичных канонических и богословских текстов, совершенно очевидно, что сам Бог жертвует себя себе самому. В таком случае, символом христианства должна быть змея, поедающая самое себя, то есть кольцо, а не крест (см. раздел выше).
Не менее обескураживающее заявление сделал Ап. Павел в его Первом послании к коринфянам:
7. «…но проповедуем премудрость Божию, тайную, сокровенную, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей,
8. которой никто из властей века сего не познал; ибо если бы познали, то не распяли бы Господа славы.
9. Но, как написано: не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его».
То ли Павел заговорился, то ли те, кто сделал текст под его именем, но жертва здесь никак не проглядывается. Более того, Павел пеняет властям, не внявшим Богу и казнившим Христа. И что было бы с христианством? с искуплением и проч.? «если бы познали»?
И еще о жертвоприношениях. Вполне исторической, упоминаемой является личность отчаянного проповедника Перегрина. Бродячий философ-одиночка, Перегрин примыкал к разным религиозным сектам и в конце концов сошелся с христианами. По описанию греческого писателя II века Лукиана, Перегрин стал влиятельной фигурой в христианстве, приложил также руку и к христианским текстам того времени. Деятельность его выглядит суматошной: сидел в тюрьме за христианские взгляды, выступал с нападками на самого императора, пытался затеять восстание в Греции и, наконец, впал в глубокий конфликт с христианами. Школы, общины своей он не создал, как Иисус, а может, прошло то время; сановничество, видимо, ему претило, вторых ролей он тем более не терпел. И, горячая голова, Перегрин, чтобы навечно (как он полагал) остаться на гребне популярности, публично подверг себя самосожжению. На миру и смерть красна. Очень это интересное поведение, но, главное, здесь все же просматривается самопожертвование, жертва жизни во славу человеческого духа. Угадывается также демонстрация превосходства над серостью толпы, его не понявшей и ему надоевшей. Мы, умные, сказали бы: ложный героизм. Но — героизм и жертва во имя героизма. И след в истории все же остался. Да и последователи последовали (правда, несколько иного толка) — столпники, схимники и прочие уничижители плоти во торжество духа.
Отец, Сын, Дух
Возьмем в руки Библию. В Библии Бог (Адонай, Иегова, Яхве, Саваоф — как хотите) говорит через пророка: «Ибо Господь, Бог ваш, есть Бог богов…» [Вт., 10: 17]; «Не поклоняйся им и не служи им; ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель…» [Исх., 20: 5]. Что мы видим? В первой цитате Бог фактически сообщает о многобожии на небесах, о множестве именно богов, а не двойников, лжебогов и т. п. Наш Бог лишь стремится выделиться, возвыситься над ними: «Я — Бог богов!». Далее Бог, признавая наличие других богов, ревниво требует поклонения себе, а не им: «не поклоняйтесь, Я ревную, накажу!». И как теперь, при аутентично объявленном многобожии, понимать сотворение мира, его библейский вариант? Похоже, оно проходило при множестве советчиков. К тому же другие боги тоже были потенциальными творцами, иначе они не были бы богами. Кто из них творец, а кто самозванец? Если все творцы, то существование параллельных миров следует считать доказанным? Нет, конечно, ирония здесь не уместна — далее следует жесткая инверсия: «Видите ныне, что это Я — и нет Бога, кроме Меня» [Вт., 32: 39]; «Я первый, и Я последний и кроме Меня нет Бога» [Ис. 44: 6]. Всё поставлено на свои места. Но всё ли? Где Сын, предвечный Иисус? Где трансцендентальный Святой Дух? Вряд ли возможна логическая развязка этих противоречий.
Вернемся к завету Новому. Слава Богу — Отцу, и Сыну, и Святому Духу. Эта формула произносится верующими автоматически, без мыслей о конкретике и без связи с конкретикой. Три ипостаси единого Бога — Троица — были канонизированы в 381 году, на церковном соборе в Константинополе. Пояснений не последовало, догма пояснений не предполагает; лишь отмечено, что это объединение пониманию невозможно и не подлежит (основа познания в религии — вера). Во времена просвещенные конечно же последовала скептика, символ Троицы назывался и бессмысленным, и абсурдным. Лев Толстой, к примеру, писал, что он отвергает «непонятную Троицу». Другие монотеические мировые религии с составным главным божеством, индуизм например, охотно называют имена богов, вошедших в святой триумвират — тримурти: Брахма, Вишну и Шива — в общем равные между собой, самостоятельные божества. Распределены и сферы влияния между ними. Кстати, Вишну также имел земную (смертную) форму-аватару — Кришна. Есть и вполне серьёзные попытки провести лингвистическую связь имен Иисус и Кришна (помимо довольно тесной аналогии их рождения, детства, вплоть до избиения младенцев). Еще проще монотеизм в исламе — Аллах и пророк его Магомет, и выше Аллаха нет никого. Здесь уже во власти Аллаха все и вся. Ремарка: молодая, перспективная религия обошлась без путаницы. Магомет так и остался человеком-пророком, а Бог стал единым Аллахом, непонятный Святой Дух упразднен. То есть ислам взял все самое ясное из двух религий. Но увы, только жесткую, безграничную веру, без любви, проповедовавшейся Иисусом (отсюда, видимо, сегодняшние неприятности).
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.