Иисус глазами очевидцев. Первые дни христианства. Живые голоса свидетелей - [139]

Ин 21:24 означает, что это Евангелие написано Любимым Учеником — собственноручно либо при помощи писца. Вполне возможно, что на тех или иных стадиях своей работы он пользовался помощью секретаря или редактора; однако эта фраза ясно показывает, что он отвечает и за содержание книги, и за литературную форму произведения. Ученый, твердо настроенный считать это невозможным, может, конечно, расценить такое утверждение как невозможное фактически. Тогда перед ним возникают два альтернативных объяснения того, как попало это неверное утверждение в заключительные строки Евангелия. Одно из них — то, что стихи 21:24–25 добавлены в Евангелие на поздних стадиях его создания редактором, ошибочно полагавшим, что его автор — Любимый Ученик[938]. Или же фиктивно приписать свой труд Любимому Ученику мог сам реальный автор Евангелия. В этом случае перед нами псевдоэпиграф — независимо от того, рассматриваем ли мы псевдоэпиграфию как подделку или как допустимый литературный прием.

Псевдоэпиграфическую гипотезу мы подробно рассмотрим в следующей главе. Здесь же коснемся гипотезы, что 21:24–25 — позднейшее добавление к Евангелию, и, следовательно, указание на авторство в этих стихах недостоверно. Этот вопрос неотделим от вопроса об оригинальном окончании Евангелия. Огромное большинство современных ученых[939] полагает, что Евангелие изначально заканчивалось главой 20, а заключением его были стихи 20:30–31, по мнению этих исследователей, наиболее подходящие для завершения евангельского повествования. Выходит, что глава 21 — своего рода приложение, добавленное позже; и, хотя стихи 21:24–25 выглядят естественным завершением этой главы, склонность видеть в Евангелии продукт последовательных редакционных наслоений заставляет многих исследователей полагать, что указанные стихи были введены в главу 21 еще позже. Некоторые считают, что стихи 24 и 25 были добавлены по отдельности. Я не принимаю подобных теорий, разделяющих заключительные части Евангелия на череду последовательных добавлений, и в следующем разделе покажу, что оригинальная версия этого Евангелия включала в себя нынешнее заключение и никогда не существовала без утверждения о его авторстве в 21:24.

Окончание Евангелия от Иоанна

Структура заключительных частей Евангелия от Иоанна стройна и логична: имеется завершение повествования (21:1–23), обрамленное заключением, разделенным на две хорошо продуманные и простроенные «ступени» (20:30–31 и 21:24–25). Одна из причин того, что заключение разделено надвое — необходимость с его помощью отделить повествование главы 21 от повествования Евангелия в целом, выделив главу 21 как эпилог. Необходимо отметить, что эпилог — не то же самое, что добавленное в дальнейшем приложение. Сознательно отделенный от остального повествования, эпилог, тем не менее, может быть в полной мере частью авторского замысла. В Евангелии от Иоанна эпилог уравновешивает пролог в его начале (1:1–18). Пролог набрасывает предысторию евангельской истории — эпилог предсказывает ее продолжение. Как пролог возвращается к временам творения, так и эпилог предвидит будущую миссию учеников, символизируемую чудесным уловом, и в особенности сосредоточивается на различных ролях Петра и Любимого Ученика. Временной отрезок, о котором говорится в эпилоге, простирается вплоть до парусин (второго пришествия) Иисуса. Его последние слова в стихе 23 — Иисусово «пока Я не приду»[940] — соответствуют первым словам пролога: «В начале» (1:1).

Соответствие Пролога и Эпилога подтверждается элементами нумерической композиции (вообще очень характерной для этого Евангелия[941]). Пролог состоит из 496 слогов: возможно, это связано с тем, что 496 — число треугольника[942], совершенное[943], а кроме того, представляет собой числовое значение греческого слова monogenes («единородный» — слово, используемое в 1:17, 18)[944]. Нам эти соображения могут показаться странными; однако в новозаветные времена люди придавали огромное значение некоторым видам чисел, в особенности треугольным и совершенным числам[945], а также привыкли к мысли, что любое слово имеет собственное числовое значение — легко вычисляемое, ибо все буквы греческого алфавита служили также и цифрами. Однако для наших нынешних целей число 496 важно тем, что оно связывает воедино Пролог и Эпилог Евангелия. В Прологе 496 слогов — в Эпилоге (намного более пространном) 496 слов. Такое соотношение слогов Пролога и слов Эпилога вполне оправданно: Пролог — поэтическая композиция, в которой естественно обращать внимание на количество слогов, Эпилог — прозаическое повествование. Дальнейшее подтверждение гипотезы о нумерической композиции можно найти в том, что обе части заключения (20:30–31 и 21:24–25), обрамляющие Эпилог, состоят из 43 слов[946]. Это указывает на то, что их следует рассматривать вместе, параллельно друг другу.

Теперь проведем подробное сравнение этих двух частей заключения. Вот их тексты:

Много сотворил Иисус пред учениками Своими и других чудес, о которых не писано в книге сей. Сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его