#Ихтамнет - [5]

– Старшой, привал! – раздалось со стороны птурщиков. Хотя ракеты давно передаются всему строю, дядьки с пусковой выглядят не лучшим образом. Роджер покосился на плато. Пустыня, изрезанная сетью оврагов, пологие холмы, далекие фиолетовые горы. Километра четыре. Он поколебался. Коротко выдал, закусив губу:

– Десять минут привал. Мазут, давай наверх. Внимательно всем.

Мишка Мазут, откаламбурив над первым попавшимся бойцом, стрелой взлетел на высотку и, разложив сошки, устроился там. Стрелки лениво растянулись по флангам. Задымили сигаретами. Разговоры не клеились. Молча передавали воду. Шелестит упаковка батонов, пакетики сахара. Несмотря на пекло, стало холодно. Ветер пронизывал мокрую от пота одежду. Роджер всматривается в долину, играя скулами. Наконец он встал, скрипя суставами.

– Пошли, – скомандовал он и, не дожидаясь никого, направился к высоте, занятой Мишкой. Народ, будто потревоженная ветром трава, лениво поднимался, не сговариваясь сбивался в группы.

                                         * * *

Танковый снаряд врезался в птурщиков. Банг! Звонко ударило по ушам. Розовое облако опало, открыв разбросанные руки-ноги. Покореженный корпус пусковой. Ботинок с вытянутым на всю длину шнурком. Лопнувшая каска с фрагментами мозгов. Ватную тишину порвал шипящий возглас:

– Бинго, нах…

И тут же громогласный рык Мазута:

– Выхо-о-о-о-од!

Через три секунды снаряд вписался метра на четыре левее, закидав каменной крошкой фрагменты тел. Мазут вооружился серым охотничьим биноклем. Он, приподнявшись на локтях, рассматривал селение. Раздался рык танкового движка. Над крышами смачно задымило. Черное носастое пятно рывком выбралось из-за глинобитного угла.

– Вспышка! Щемись!

Три секунды, и ниже по склону встряхнуло взрывом. Завизжали осколки. Люди вжались в острые камни, боясь пошевельнуться. Кто-то, напротив, медленно, вязко отползает. Танк теперь видели все. Он с ходу кинул еще снаряд и, плюнув выхлопом, запрыгнул за дом. Но это не значило, что все закончилось. Редко, с интервалом в секунду-две, посыпались пули из «дошки». Эмдэзехи14 громко и беспорядочно хлопали среди лежащих бойцов.

– Уходить надо. Роджер, командуй!

– Лежать, бля!

– Перевалят!

Из кровавого месива раздался вой:

– Пацаны, я триста! Пацаны!

Кто-то зашевелился рядом с «кузнечиком». Кровавый комок, черно-белая культя, залитая красным голова с обнажившимися коренными зубами. Носа нет – лицо с красным провалом посередине, присыпано серой пылью.

– Роджер, есть триста.

– Роджер!..

Звонко визжат рикошеты. Кто-то пытается ползти к окровавленной куче тряпья, но замирает на полпути. Дракон. Он оглядывается. В круглых глазах – вина и страх. Совсем рядом вспыхнула МДЗ. Дракон уронил голову в землю.

– С-сука!

– Живой?

– С-сука! Цел.

Страшно кричит раненый. Резко, захлебываясь. Команда Мазута.

– Вспышка!

– Дракон, назад! Назад, бля!

Шарахнуло.

– Дракон, епта?

– Роджер?!

Дракон начал сдавать. Кот подскочил к нему на полусогнутых и буквально втянул мужика в неглубокую яму.

– Герой, нах, – выругался Дракон. Пригладил волосы тыльной стороной ладони, грязь расползлась по лицу неровной маской. Грузный Кенвуд прятался за рейдовым рюкзаком. Рядом – гражданский рюкзак с «телом» АГС. Червонец правее. Самостоятельно наматывает бинт на правый бицепс. В ногах – станина от автоматического гранатомета и две «улитки».

– Послал, блядь, бог командиров, – выругался он, злобно покосившись куда-то в верхотуру.

– Крестоносец хренов, – согласился Кенвуд.

Роджер молчал, в округлившихся глазах играла растерянность. Пыль от взрывов еще не улеглась, кое-кто пытается добраться до раненого, что издали представляет из себя бесформенную окровавленную кучу тряпья, припорошенную черной пороховой гарью. Выразительно белеет обломок кости. Но тут же откатываются назад, густо сыпятся пули от «дошки». Вопли, мат, уплывающий кровавый смрад. Снова заревел танк. Пиздец… Кто-то увесисто ударил в плечо. Роджер потерянно оглянулся. Мазут. Рядом, присев на колени, протягивает рацию. Глаза дикие, род искривлен гневом.

– …блядь!

– Что? – Роджер заморгал.

– Командуй, блядь! – прошипел Мазут. Роджер растерянно осмотрел потрепанный отряд, взгляд на мгновение задержался на останках расчета ПТУРС и поспешил убежать. Уперся в угол спичечного коробка глиняного домишки, откуда коптила вражеская броня. Непослушные пальцы нашли рацию, щелкнула тангента.

– Марат – Роджеру! Марат, Марат – Роджеру.

– Вспышка!

Холм содрогнулся, завизжали осколки, посыпались камни, застучали по каске. Раненый, собрав последние силы, заголосил:

– Пацаны!!!

Кто-то рядом от бессилья заскрипел зубами.

– Блядь!

– Марат – Роджеру, – сухо заладил взводный. Мазут не выдержал:

– Твою же мать!

Он в три прыжка скатился с высотки и хлопнул Дракона по плечу.

– Зверь, погнали.

Дракон на полусогнутых кинулся следом, придерживая незаконченную повязку. Они подхватили раненого за лямки РПС и, провалившись на колени, потащили. Было видно, как следом за обезображенным телом тянется на сухожилии оторванная нога. Роджер стеклянно уставился на них, щелкнула тангента:

– Марат – Роджеру. Марат, Марат – Роджеру.

Мазут работал, как трактор. В одной руке «дегтярь», другая тянет лямку. Дракон надрывается, колени сбиты в кровь. Рот жадно хватает воздух.