«Их мечтой была Канада» - [5]

Майор Трабл ничего на это не ответил. Подняв с пола чернильницу и поставив ее на стол, он с непроницаемым лицом уселся в свое любимое кресло, глядя на высокие пики гряды. Биг Хорн.

ГЛАВА 3

Лейтенант Уайт вернулся домой после того, как Мийача под его присмотром перенесли стоянку на выжженную солнцем прерию. Он выпил прохладительного напитка, взял с полки томик Монтеня и улегся на кровать. Его всегда тянуло почитать что-нибудь из Монтеня. Этот средневековый философ знал толк в жизни как никто другой, и окунуться в его простые и в то же время мудрые мысли было чистым удовольствием. Лейтенант принялся за чтение, но вскоре поймал себя на мысли, что думает о другом. Он отложил томик в сторону и, засунув руки за голову, уставил взгляд в потолок… Итак, маркиз Трабл соврал. Кровь на его одежде принадлежала Летящей Стреле, а не тетереву. Никакими птицами в седельных сумках и не пахло.

Вспомнив о просмотре сумок, лейтенант смутился. Лошадь маркиза стояла у канцелярии, и тайной проверки не получилось. Маркизу удалось увидеть все из окна.

«Неудобно, конечно, — размышлял Уайт, — шарить в чужих вещах… Но, черт возьми, я должен был убедиться!.. Убедиться?.. Ну, убедился. И что с того? Потешил свою проницательность, и только. Что двигало стариком, когда он замыслил убийство, мне никогда не узнать. Есть какие — то предположения, но слишком они нелепы и расплывчаты…»

Лейтенант вздрогнул. Ему показалось, что в домике он не один. И действительно, повернув голову, он увидел старшего Трабла. Маркиз стоял у изголовья кровати и слегка улыбался.

— Вы всегда появляетесь словно фантом, сэр! — воскликнул лейтенант, присаживаясь на кровати.

— Уж извиняйте, мистер Уайт. Это получается само собой. Привычка, знаете ли… Что это у вас?

Старик взял в руки томик Монтеня и пролистал его.

— У вас хороший вкус, — произнес он, кивая головой. — И я любил в молодости черпать мудрость у Монтеня. Доходчивый и умный философ.

— Главы о добродетели и смерти, по-моему, самые сильные, — заметил Уайт.

— Не скрою, и я так считаю, — сказал маркиз. — Хотя, остальные им мало в чем уступают.

— Да, конечно, сэр, — согласился Уайт и, встав с кровати, пригласил старика к столу.

Они некоторое время сидели в молчании, попивая холодный лимонад. В то время как лейтенант в смущении ерзал на стуле, маркиз хладнокровно отпивал глоток за глотком, не сводя глаз с хозяина жилища.

— Пора объясниться, мистер Уайт, — наконец произнес Трабл. — Надеюсь, легче будет и вам, и мне… Это я прикончил арикара. Мой сын слишком строг к Мийача. Прибыв в их лагерь и узнав, что происходит, я отправился к тому месту в березняке, где были припрятаны шкура и кости. Солдаты меня не пугали. Было бы смешно ожидать от них какого — либо результата в этом деле. Арикара — вот кого стоило опасаться. Я и прирезал его, когда он приблизился к месту захоронения. Это было легко сделать при моем умении двигаться бесшумно. Прежде чем он успел что — либо понять, его собственный нож уже проник в его внутренности… Вот и весь мой рассказ, мистер Уайт. Увидев, что вы проявили интерес к содержимому моих седельных сумок, я не мог поступить иначе, как признаться… А Мийача даже и не крали коровы. Она просто заблудилась.

Волнение лейтенанта к концу рассказа маркиза улеглось. Он и раньше уважал старика Трабла, теперь же выходило, что им впору было восхищаться. Защищать гонимых индейцев всегда было неблагодарным занятием, чреватым всякими негативными последствиями.

— Но зачем вам это нужно, сэр? — задал он тот вопрос, который никак не давал ему покоя. — К чему было рисковать жизнью из-за Мийача?

Старик повертел стакан в руке и поглядел отсутствующим взглядом на молодого человека. Этот взгляд был устремлен в прошлое.

— Когда-то один Мийача выручил меня из настоящей беды, — баритон маркиза звучал как-то особенно тепло. — Давно это было, но долги надо платить. Вы меня понимаете?

— Разумеется, сэр. Теперь мне все ясно.

— И что вы в таком случае предпримете?

— Ничего.

— Ничего?

— Я сам не хотел, чтобы Мийача как-то пострадали

Старик удивленно вскинул густые брови.

— И это говорит военный, который месяцами гонялся за Прерийными Волками!

Лейтенант, вздохнув, широко развел руками.

— Так оно и есть. Гонялся, когда Мийача держали Топор Войны. Теперь они сложили оружие, и мне их немного жаль.

Маркиз привстал из-за стола и крепко пожал руку лейтенанту.

— Вы порядочный человек, мистер Уайт. Большая редкость встретить среди военных подобное снисхождение к краснокожим.

— Может быть, я и снисходителен. Но вы, сэр, поразили меня своей решительностью.

— Меня не обременяют погоны, мистер Уайт. Сложнее сочувствовать индейцам вам, а не мне.

Они помолчали. Снаружи слышно было, как капитан Уинтон раздает громкие приказы. Этот офицер, как и командир форта, был ярым ненавистником краснокожих.

— Вы бы рассказали мне, сэр, о том, как вам помогли Мийача, — неожиданно попросил лейтенант.

Маркиз достал трубку, набил ее табаком и, раскурив, принялся за неторопливый рассказ:

— В начале 50 — х я вместе с другими горцами продолжал ловить бобров. Их к тому времени почти уже не оставалось, но мы упорно искали бобровые плотины. Скорее всего потому, что нам нравилась подобная жизнь. Тому, кто ловил когда-нибудь бобров, понятно, о чем я говорю. Не важна была прибыль, важно было то, что ты сливался с яркой природой Скалистых гор, жил подобно орлу, который не ведает преград.